Чонкин отдыхает

На дебютном вернисаже писателя в Москве собралось художников не меньше, чем мастеров слова: Владимир Любаров, Татьяна Назаренко, Юрий Норштейн, фотограф Валерий Плотников. В эту компанию замечательно вписались также режиссер Марк Захаров, актер Вениамин Смехов и представители политической элиты. В своем новом качестве Войнович оказался центром культурного поколения, которое принято определять как «шестидесятники» и которое несло ту же самую идею универсального гения – поэта-художника-философа, – что Золотой (пушкинский) и Серебряный (блоковский) века российской культуры. В этом, кстати, отличие творчества Войновича от современной, «узкоспециализированной» культуры.

Первая крупная выставка писателя состоялась в прошлом году в Строгановском дворце Петербурга, так что новое амплуа автора Чонкина, по крайней мере, для него самого не в новинку. Судя по признанию в Москве, из разряда любителей Войнович перешел в профессионалы. По всем залам мемориального Дома Нащокина развешаны таблички: «Уважаемые посетители, вы можете приобрести понравившиеся вам работы. Обращайтесь к сотрудникам галереи».

Каждая картина Войновича имеет свою историю. К примеру, портрет Льва Толстого привиделся ему во сне, в котором соединились черты великого писателя и Леонардо да Винчи. В аннотации к этому портрету Войнович не преминул вспомнить, что одна юная посетительница написала в книге отзывов на выставку картин: «Теперь поняла, какой же Толстой был графоман».

Другие картины Войновича прозаичней. Здесь есть и типично «митьковское» ироничное общение с великими – серия «С Пушкиным и Гоголем на дружеской ноге». Есть и забавная художественная история курицы – эдакой лубочной героини на живописной сцене. Есть в экспозиции и традиционные пейзажи, и портреты близких людей (жены, дочери, друзей). Владимир Николаевич отказывается называть свои работы примитивами, настаивая на эпитете «наивный». Оставим выбор терминов за автором, в конце концов он человек слова. Слов в экспозиции действительно много: каждая из аннотаций к картине – отдельное эссе о живописи или о представленном сюжете. Даже биография художника изложена в форме мини-новеллы.

Знаменитый отечественный мультипликатор Юрий Норштейн проницательно подметил одно удивительное качество этой выставки: «Картины Войновича не претендуют на серьезность, на идейность, а являются осколками его более широкого таланта. И в этой их открытости и самодеятельности парадоксально заложена их актуальность и современность. По меньшей мере, на вопрос, что же нужно сделать, чтобы нынче стать выдающимся (в смысле отличающимся от других) художником, у меня уже готов один вариант ответа. Сначала стать выдающимся писателем».

ВЛАДИМИР ВОЙНОВИЧ: «Цена картины зависит от количества волков»

– Как вы ощущаете себя в качестве художника?

– Замечательно. По крайней мере, получаю куда как больше похвал и уж точно меньше критики, чем за писательский труд.

– Знакомы ли вам «живописные» муки творчества?

– Нет, не знакомы. Живопись для меня – это чистое удовольствие. Правда, несколько меньшее, нежели литература. Если картина не получается, я просто ее откладываю, а потом на том же холсте пишу что-то другое.

– Вы уже начали работать как художник на заказ?

– На заказ я не пишу. Хотя у меня есть история, связанная с этим. Одна моя знакомая в Германии (она была во время войны угнана в плен, а после освобождения там осталась) узнала, что я начал писать картины, пришла ко мне и говорит: «Слушай, напиши мне картину. Я хочу, чтобы на ней была изображена несущаяся тройка, за которой бегут два волка. Нет, пусть лучше будет три волка. Нет, четыре... Кстати, сколько это будет стоить?» Я отвечаю: «Все зависит от количества волков». Это, конечно, шутка. Специально на заказ я картин не делаю.

– Намерены ли продолжать уже начатые серии с писателями или с курицей?

– У меня нет каких-то четких намерений: сегодня пишу одно, а завтра другое. Они продолжаются сами собой. По крайней мере, куриц я еще рисую.