Posted 22 января 2009,, 21:00
Published 22 января 2009,, 21:00
Modified 8 марта, 07:47
Updated 8 марта, 07:47
Актер и режиссер Эдуард Радзюкевич:
– Эдуард, так получается, что многие достойные театральные и киноактеры широким массам неизвестны, поскольку не мелькают в скандальной прессе и на телевидении. Такие талантливые и многогранные люди, как, например, Олейников и Стоянов, получают известность благодаря скетч-шоу. Вам не обидно, что зачастую знают и воспринимают только тех, кто «в телевизоре»?
– Не думаю, что это только наша проблема. Кто у нас на Руси вообще при жизни получал достойное себя внимание? Единицы. У нас же как заведено? Умер человек, и все начинают – «а вот, если бы», «а я же хотел ему предложить, но стеснялся подойти», «не доглядели мы все, ребята». Веками это происходит, и эти разговоры я очень не люблю, как и интервью на похоронах и посмертные биографии. Умер человек, вы и здесь хотите о себе любимом опять напомнить – «я был причастен»?! Считаю, что как минимум это нетактично. Так что, заслуженная и незаслуженная слава в разных проявлениях бывает. А мне лично почему должно быть обидно? Я не люблю тусовок, халявы, не люблю засвечивать морду. Есть то, что я сделал: 12 лет отдано передаче «Сам себе режиссер», четвертый год делаем «6 кадров», сняты телефильмы, сериалы, сделаны театральные постановки – где-то удачно, где-то неудачно, но это то, что я сделал. Поэтому я не считаю, что как-то обделен вниманием.
– А как вы думаете, почему об артистах и вообще известных людях чаще пишут не через призму профессиональных достижений, а об их бурной личной жизни, квартирах, машинах, хобби, домашних животных, детях и так далее?
– Формат этот – «желтая пресса», скандальные программы, шоу, вроде «За стеклом» и «Дома-2», – рассчитаны на самые низменные человеческие инстинкты: подсматривать, подслушивать, подглядывать, сплетничать, интриговать, дружить семьями друг против друга. И в этом есть очень тонкий расчет психологов-маркетологов. Целая когорта профессионалов разрабатывает безумно рейтинговые проекты, построенные именно на этом. Подобное всегда будет привлекать людей. В нас ведь насколько бесовского сидит, настолько и от Бога, и эти две ипостаси все время борются между собой. Но ушки должны быть на макушке у всех – нас же все время искушают. Через плечо чужое письмо прочитать, разговор подслушать. Или стоит чужая сумка: может, посмотреть? Я же не брать что-то, просто – любопытства ради.
– У вас тоже как бы две ипостаси: для массового зрителя вы остаетесь веселым человеком из телевизора, но у вас же огромное количество театральной и режиссерской работы. На что сейчас делаете упор?
– Сейчас у меня больше предложений театральных – поставить как режиссеру спектакль и сыграть в антрепризе. И почему бы нет: в театре я давненько не ставил. Есть еще одна драматургическая сценарная работа. Мы с другом пишем пьесу специально для одной из замечательнейших актрис – Татьяны Васильевой. Мне выпала честь с ней работать в сериале «Гуманоиды в Королеве», и я считаю, что она достойна специально для нее написанной пьесы. Татьяна Григорьевна многогранна, она – человек-Вселенная. Хочется не ударить в грязь лицом, поэтому работа идет достаточно мучительно и кропотливо. Что до телевизионных проектов, то мы продолжаем снимать «6 кадров» и «Слава Богу, ты пришел!» Еще мне поступило предложение сыграть в сериале «Папины дочки» – директора магазина спортивных товаров. Со всеми девчатами, «дочками», я знаком. Думаю, приятно будет сниматься в этой душевной компании. Все остальное пока – на уровне разговоров и проб.
– Пресловутый кризис вас как-то затронул?
– Сейчас сложное время – много проектов приостановилось, а много вообще закрылось. С рекламой опять-таки все не очень понятно. Возможно, будут выпускать меньше передач или будут выпускать в том же объеме, но с меньшим бюджетом – никто не понимает толком, что происходит. Мне лично кажется, что больше паники. С одной стороны, в нашей стране есть примета: если бодрый голос диктора по радио сказал, что все будет хорошо, люди понимают, что – полная труба. И чем бодрее голос, тем быстрее они бегут скупать товары первой необходимости, которые не достать в тяжелое «военное» время: подсолнечное масло, гречку, спички, соль, мыло хозяйственное и все такое прочее. С другой – из-за того, что слетели проекты, сейчас высвободилось огромное количество прекрасных артистов, даже тех, которых обычно называют «медийными лицами», у которых каждый день был расписан на пять лет вперед. Поэтому многие театральные агентства, наоборот, потирают руки. Можно предложить этим актерам сценарии. Находясь не в такой плотной обойме, человек хотя бы прочитает и скажет «да» или «нет» уже более спокойно, осмысленно. Так что, кому – война, а кому – мать родна. Может, народ больше в театры потянется. С другой стороны, телевидение-то тоже не закроется, книжки не перестанут печатать, Интернет у нас работает бесперебойно, думаю, выживет народ. Да даже если и отключат, закроют, запретят, на Руси людям всегда будет откуда взять информацию – устноязычные развлечения останутся. Опять все начнут ходить друг к другу в гости: кухонное радио, сарафанное радио, народные массовые гулянья. Скучать не придется.
– Вы уже отсняли новые выпуски «6 кадров». Какие новые репризы, темы для скетчей и места увидят зрители в новом сезоне программы?
– Мы по-прежнему снимаем и в ресторанах, и в милиции, и в больницах, и в школе, и на природе (сеновалы и все такое). Партизанская тема осталась, историческая, в черно-белом цвете с Лениным, Сталиным, Брежневым – плавно перетекли в новый сезон. Единственное, что появилось нового, – боксерские приключения на ринге и дальнобойщики. Вернее, дальнобойщик у нас один – его играет Федя Добронравов.
– Кстати, являетесь ли вы соавтором «6 кадров»?
– Как участник программы, к ее авторству я имею самое опосредованное отношение. Единственное, что мы, актеры, можем привнести своего, так это добавить что-то к существующим текстам, устроить некий момент импровизации, установить по-иному смехоточки.
– В не менее известной вашей программе «Слава Богу, ты пришел!» вам приходится иметь дело со звездами. Ситуации, в которые их ставят в рамках программы, скажем прямо, неординарные. Существуют ли заранее прописанные сюжетные линии?
– Конечно. Чтобы мы знали, куда двигаться, совсем не уйти в импровизацию. Мы стараемся вывести человека на нужный финальчик или реакцию, все время «ломаем» ситуацию. Но бывают очень интересные вещи. Бывает, что человек настолько хорошо и точно попадает в образ, что с первой же реплики отметает необходимость задавать ему дополнительные вопросы.
– Были ли гости программы, поразившие вас своим парадоксальным ощущением юмора?
– Практически все, за редким исключением. Просто у некоторых людей возникает такая растерянность – что называется, зажим – что они не могут до конца с ней совладать и входят в ступор. Это нормально, в таких ситуациях мы пытаемся выводить оттуда человека. И сценарий тут – не догма, а средство для достижения творческих целей.
– А родных разыгрываете? Жену, к примеру?
– Могу, возвращаясь откуда-то, сделать сюрприз: сказать, что приезжаю в определенное время, прямо у дома позвонить по телефону и предупредить, что задерживаюсь, а потом сразу в дверь позвонить. Несколько раз так делал. Но вообще я розыгрыши не очень люблю. У моих близких и знакомых в жизни было связано с этим несколько не очень веселых ситуаций: люди впадали совсем не в то состояние, которого от них ожидали. Я стараюсь бережно к людям относиться. Максимум зверств – на первое апреля по-доброму пошутить. Например, обойти весь дом и сказать, что холодную воду отключают.
– Верят?
– Один раз было. Правда, после этого пришлось второй раз идти по квартирам и поздравлять всех с первым апреля. Но это было в далекие времена нашего социалистического общежития, когда все соседи друг друга знали в лицо и были друг другу практически как родственники. Глядя же на всякие программы с розыгрышами, я иногда просто пугаюсь. Жизнь у нас сейчас и так достаточно напряженная, много опасного вокруг. Никого не осуждаю, но я бы поласковее все-таки относился к людям на месте создателей подобных проектов. Видел, как однажды какая-то группа захвата в подобной телепрограмме ворвалась к Чулпан Хаматовой. И помню ее состояние – совершенный шок и ужас от происходящего. Мне кажется, если розыгрыши туповаты или грубоваты по своей сути, это нехорошо. У людей организм разный – может и сердце остановиться, не выдержать стресса или кровоизлияние случится от переживаний.
– Ваша жена – тоже актриса. Оставила ли она профессию с рождением ребенка?
– Скажем так, 80 процентов своего времени сейчас она посвящает сыну и семье. Но мне бы, конечно, хотелось, чтобы Лена профессией больше занималась.
– Вы предпочитаете, насколько мне известно, передвигаться на метро. Общественный транспорт – наверное, кладезь образов, которые вы потом используете на съемках?
– Действительно, за руль я пока опасаюсь садиться – иногда в силу усталости после работы, иногда просто пробки раздражают. Но, думаю, окончательно пересесть в авто рано или поздно все равно придется. А сейчас быстрее и проще добираться куда-то на метро. Не скажу, что общественный транспорт чем-то выделяется. Вся страна сплошь и рядом привлекает мое внимание. И не только, мы часто за границу выезжаем, в Европу, там тоже хватает великолепных персонажей. Я не беру в расчет людей искалеченных или инвалидов. А чудаковатых – их огромное количество. Масса людей развлекают и самих себя, и окружающих.
– Российские пьяные компании, видимо, особенно контрастируют с довольно сдержанной европейской публикой?
– Тут далеко ходить не надо: у нас и в будни-то хватает любителей, а начиная с пятницы и продолжая в выходные, этот процесс обретает массовые черты – вся наша страна стоит на рогах. Причем никто не гнушается, все пьют: и респектабельные люди, и нереспектабельные, и люди попроще, и глубоко интеллигентные – нажираются до поросячьего визга. Только успевай рассматривать. Много видишь в связи с этим потерявшихся, не понимающих, где они находятся, и заблудившихся в самих себе людей. Вот стоит хорошо одетый человек, долго борется с собственным портфелем, но портфель его в конечном итоге перевешивает, и человек со всего маху падает пластом. А за границей видел много городских сумасшедших. Недавно были в Швейцарии с моим другом и однокурсником, режиссером программы «6 кадров» Сашей Жигалкиным. Нам местные жители рассказывали, что по весне и по осени у них обострение, все выползают на улицу. Видели женщин, вяжущих без спиц и ниток, людей, читающих без книги в руках. Говорят, в Женеве есть человек, который по весне надевает балетные лосины, пуанты и выходит на улицу, изображая танцора балета.
– Неужели в России городских сумасшедших не хватает?
– Встречаются и у нас персонажи. Один раз видел до того страхолюдно одетую женщину: с невероятным начесом на голове, зелено-фиолетово-желтыми прядями и бантиками на волосах, в розовых лосинах, ядовито зеленой, «вырви глаз», юбке, пышной оранжевой кофте и в небесно-голубого цвета плаще в звездах. На Савеловской, на выходе из метро, лежала собака, и женщина остановилась около нее – просто смотрела и улыбалась. Ну нравятся ей, может, собаки. Собака спала. Было очень забавно наблюдать за реакцией животного, когда она, наконец, эту женщину увидела – бедная дернулась и побежала, оглядываясь так, что со смеху помереть можно было. Дальше уже дело фантазии, в какую сторону этот образ раскрутить. Это сродни разгадыванию кроссвордов: что за человек, что подтолкнуло ее одеться именно таким образом. Если отбросить первую мысль о том, что она просто чокнутая. А может, на каком-то жизненном этапе в ее личном плане у нее случились неурядицы, или таким экстравагантным образом она решила привлечь к себе внимание. Это ведь определенные черты характера, из которых можно потом лепить образ.
Справка «НИ»