Просветить до основания

Шутка ли – свое самое знаменитое сооружение, радиобашню на Шаболовке, инженер Шухов достраивал в начале 1920-х, будучи условно приговоренным к расстрелу (за техническую аварию, которая привела к гибели рабочего). Все последние годы жизни он отчаянно пытался вызволить из сталинских лагерей своих детей и родственников, был уволен из всех официальных учреждений и вел жизнь анахорета и отшельника. И это при том, что одно перечисление конструкций и перекрытий, которые Шухов создал в Москве, повергает в шок: как мог один человек все это сделать? Стеклянные перекрытия Киевского вокзала, Почтамта, ГУМа, Петровского пассажа, ГМИИ, Бахметьевского гаража. И ни одна сетка не повторяет другую. Куда там Эйфелю с его тяжеловесной башней!

Между тем скромная выставка в ММАМе совсем не о технических достижениях начала ХХ века. Она про шуховское увлечение (которое он, кстати, называл призванием). Про фотографию – Владимир Шухов был страстным фотографом и одним из первых освоил стереоснимки. Он же стал первым репортером собственных строек. По точному определению кураторов, не оставивший мемуаров инженер все о себе и своем времени рассказал в снимках… И про идиллический отдых в Крыму, и про модерновые интерьеры с мечтательными барышнями, и про революционные волнения в Москве, и про «племя незнакомое», которое решило переделать старый мир.

Даже при том, что Шухов пытается быть крайне объективным, его личные предпочтения здесь налицо. Хотя бы потому, что ему нравятся «многослойные» фото: там, где за одним планом сразу просвечивает другой, а дальше открывается небесная даль. Именно поэтому раньше Родченко и других конструктивистов он додумался снимать башни в резком ракурсе (снизу вверх – так сделан его знаменитый снимок на Шаболовке). Или, наоборот, железные балки возводимых им крыш запечатлеваются с высоких точек – чтобы сразу дух захватывало от перекрытых пространств.

Собственно, попытки найти новый ракурс для привычных вещей и отличают фотографии Владимира Шухова от массы любительских кадров. Кажется, что за этими энергичными снимками (как и за архитектурными творениями) стоит атлетичный авангардист и футурист с горделивой позой Маяковского. Но когда видишь архивные портреты самого инженера Шухова, скромного интеллигента, изысканного и утонченного, понимаешь главный парадокс первых лет советской власти. Эта власть потому и выстояла, что ей поверили глубоко порядочные и образованные люди, способные возвести башни практически из воздуха. Знали бы они, что вместе с ажурными конструкциями отливались железобетонные катки, которые позднее проехались по их судьбам, подмяв под себя талант и воображение.