Posted 21 октября 2003,, 20:00

Published 21 октября 2003,, 20:00

Modified 8 марта, 09:43

Updated 8 марта, 09:43

Вспышка славы

Вспышка славы

21 октября 2003, 20:00
Вчера римский историк и куратор Акиле Бонито Олива представил в Москве свое собрание фоторабот, посвященных итальянскому кино 50–70-х годов. Главным героем выставки оказались не киноактеры, а итальянские папарацци – репортеры, охотящиеся за скандальными кадрами из жизни звезд.

Имя этим бесцеремонным светским фотографам придумал Федерико Феллини. В «Сладкой жизни» он вывел на сцену некоего Папарации, чья фамилия напоминала жужжание мухи, да и манеры были из арсенала того же насекомого. Считается, что прототипом Феллини послужил фотограф Тацио Секкьяролли, бегавший за актерами по кабакам и в конце концов ставший тайным поверенным в их вечерних приключениях. Как бы то ни было, папарацци – такой же символ «сладкой жизни» итальянского кино 60-х, как прически Софи Лорен, мартини и римская улица Венета с ее гламурными ресторанами. Историк искусства Акиле Бонито Олива собрал более двух тысяч оригинальных снимков из разряда «желтой прессы» того времени. В московских залах он выставил почти 300 винтажей – триста фотопобед над неприступными звездами черно-белых экранов.

Сегодня Олива собирается прочесть в Москве лекцию о своей коллекции и о самом феномене папарацци. Скорее всего, как и пятьдесят лет назад зрителей выставки привлекут именно звезды: все уже предвкушают, как увидят Брижит Бардо, сидящую на унитазе, зевки Софи Лорен или смешные гримасы Одри Хепберн. Но в том и парадокс экспозиции, что в одном ряду со звездами идут те, кто за ними охотился, – сообщество «фотографов движения». В этом плане самый знаковый снимок – Вальтер Киари бежит к Tацио Секкьяролли. Актер, как лев, бросается к папарацци, еще пару секунд, и произойдет мордобитие (фотографу, впрочем, не привыкать). Ненависть звезд к пронырливым репортерам сквозит в каждом втором снимке: в ход идут звездные кулаки, мускулы телохранителей, машины со шторами, всевозможные средства камуфляжа. Но в то же самое время они неразлучны и питают друг к другу тайную страсть.

Ведь папарацци – это оборотная сторона образа звезды. По крайней мере так он выглядит в глазах известных мира сего. Он суетлив, мелок, охоч до житейской пошлости, попросту глуп и безыскусен. Большее, чего он достоин, – это одна вспышка славы, отблеск от звездных лучей. И если кинодивы делают Искусство (с большой буквы и с большими чувствами), то газетные приспешники делают антиискусство. Их чувства мелки – по большому счету, им плевать, что сотворил предмет их внимания, а мысли не идут дальше гонораров.

Папарацци служит не только барометром народного успеха, но еще чего-то большего. Пример уже из российской жизни: на одной презентации, куда явился Филипп Киркоров, я спросил своего приятеля фотографа, почему он не бросается за светскими кадрами. «Да кому он нужен! – был ответ. – Он и так растиражирован во всех видах. Вот если бы Земфира пришла – другое дело». Видимо, в звезде должно быть что-то, что вызывает «Вспышку искусства» (именно так – Flash of Art – Олива назвал свою экспозицию), которая появляется там, где искусством и не пахнет.



"