Заграница нам поможет

Музейный сезон в Москве завершился – теперь до сентября громких вернисажей не будет. Впрочем, и в течение года заметных выставок было совсем немного. Единственное, что спасло сезон, – гастрольные привозы хитовых картин и предметов из-за рубежа. Многие списывают музейную апатию на кризисное безденежье. Но главная причина в другом – в наших музеях происходят структурные и кадровые перестановки.

Не нужно быть экспертом и обладать какой-то эксклюзивной информацией, чтобы сразу назвать лидера сезона. Это, конечно, Пикассо в Пушкинском музее. По сути, в ГМИИ разместился весь парижский музей художника, который в настоящий момент закрыт на ремонт. Огромные очереди, само собой, ожидались. Однако дирекция музея никак не могла предположить, что они будут в любое время вплоть до конца показов: поэтому приходилось работать без выходных – эксклюзивным гостям картины показывали в понедельник. Через выставку прошло почти 300 тыс. человек – в жаркие майские дни все они задыхались в едва кондиционируемых залах.

Вот тут, на Пикассо, и вскрылись проблемы Пушкинского: отсутствие выставочного зала, крайне плохая «проходимость» (касс и гардероба), недостаток новейших технологий в экспозиции (вплоть до света – многие картины бесстыдно бликовали). Все это ГМИИ собирается исправить после тотальной реконструкции с помощью еще одного заморского гостя, архитектора Нормана Фостера. Но пока дальше планов и разговоров на пресс-конференциях дело не идет. Если к 100-летию музея все задуманное будет сделано (вплоть до подземных галерей), можно смело называть это «стройкой века». Между тем за шумихой вокруг Пикассо забыли про собственные проекты – Пушкинский не показал ни одной выставки мирового уровня, сделанной силами своего коллектива.

У Третьяковской галереи в этом году тоже был шанс выделиться. Здесь была открыта выставка Александра Дейнеки, одного из гениев советской живописи. Художник крайне актуальный не только для нас, но и во всем мире – он показывает тонкую грань между тоталитарной классикой и авангардом, между массой и единичным творцом, между кичем и рафинированным искусством. Но все это оказалось за рамками академичной, откровенно скучной экспозиции. Кураторы решили «оправдать» Дейнеку и показать его как лирического героя – не вышло. Мощь и пафос дейнековских работ нуждались бы в каком-нибудь интерактивном шоу. Вроде такого дизайнерского шоу, которое продемонстрировано по соседству в зале для спецпроектов. Здесь почти полгода гостил проект авангардиста наших дней Франциско Инфанте, созданный с помощью английских спонсоров. Вот тут и становится понятен уровень презентации госмузея и частных инвесторов – что называется, земля и небо.

Впрочем, самое обсуждаемое шоу разворачивалось не в экспозиции, а в музейных кулуарах. Это был год снятий и назначений: на пост и.о. директора Третьяковки заступила Ирина Лебедева. От нее ждут каких-то прорывов в сфере современного искусства. Еще один музей – архитектуры – будет обновляться с помощью свежего директора Ирины Коробьиной. Из Исторического музея постоянно приходят сводки о внутренних пертурбациях – министерство недовольно работой тамошнего руководства.

Кстати, если говорить о самом большом провале, то он связан именно с историей. Празднование 65-летия Победы осталось по сути без музейной поддержки. Самый большой выставочный зал – Манеж – был занят Фотобиеннале с гламурными французами. Победные проекты оказались сплошь дежурными, официозными, несовременными.

Вообще кассу и имя музеям делали сплошь иностранцы. Турки вывезли в Кремль султанские сокровища дворца Топкапы и открыли их с устрашающим парадом янычар прямо на Соборной площади. Много потрудились французы – они обеспечили добрую половину выставок Фотобиеннале и еще готовятся завезти в Россию искусство времен Наполеона. Венгры поделились шедеврами Ренессанса и XVII века из Будапешта.

В то время как заграница пополняет наши музейные запасы, внутри страны зреет план эти запасы уменьшить. Самый большой скандал исходил от правительства, поддержавшего принятие закона о возвращении церкви ее ценностей. Музейщики проявили солидарность и дружно принялись писать письма властям. Пока конфликт удалось замять (в том числе и обещанием не трогать музейные фонды), но он явно выплеснется в новом сезоне.

Единственным прорывом года можно считать тот факт, что Московский музей современного искусства вдруг вспомнил, что он тоже музей, а не всеядная выставочная площадка. И открыл у себя ретроспективу Александры Экстер, «амазонки русского авангарда». При всей провинциальности зрелища (особенно эмигрантских картин, привезенных из Парижа) здесь, по крайней мере, чувствовалась живая музейная работа.

Автор – арт-обозреватель «НИ»