Одноразовый спектакль

Человеческий фактор

Недавнее возвращение Анастасии Вертинской на сцену вызвало скандал. Театралов удивило не то, что после почти десятилетнего перерыва знаменитая актриса явилась перед залом в эксцентричном наряде с огромной булавкой на голове, а то, что «возвращение» состоялось не в родном МХТ, а в антрепризе – в спектакле «Имаго» Павла Каплевича. Свое решение Вертинская объяснила тем, что репертуарный театр умер и только антреприза отвечает сегодняшнему ритму жизни. Антреприза – это творческая команда, в которой артисты собраны для одного спектакля вокруг одной или нескольких звезд.

Актрису понять нетрудно: зарплаты в государственных труппах невелики, а жесткое расписание репетиций и спектаклей зачастую не позволяет даже на пару дней отлучиться на киносъемки, чтобы заработать. В сравнении с такими драконовскими порядками антреприза кажется раем. Собираются несколько профессионалов и быстро делают спектакль, за который получают приличный гонорар. Пусть даже работа будет тяжелой, но плата за труд несравнима с обычными 2500 рублями актерской ставки. Да и зрителя сегодня гораздо больше привлекает известное имя исполнителя, чем бренд и традиции именитых театров.

Установить, кто первым решил возродить традицию частного антрепризного театра, до революции процветавшего во всех городах страны, сегодня почти невозможно. То ли режиссер Андрей Житинкин, полтора десятилетия назад выпустивший проекты «Игра в жмурики» и «Ночь Трибад – ночь лесбиянок». То ли Леонид Роберман, создавший в 1987 году частный театр «Ангажемент», а затем антрепризное агентство «Арт-партнер ХХI». То ли Сергей Юрский, открывший в 91-м году свою «Артель Артистов». Все они зарабатывали на жизнь в тяжелые времена перемен: ездили по России, гастролировали и за рубежом – там, где есть русские диаспоры.

Но не только меркантильные размышления двигают артистами, уходящими из тихой заводи театра в бурный океан сборного спектакля. В отличие от репертуарных театров, где актер зачастую играет, когда в зале сидят восемь сонных зрителей, в антрепризе зал всегда полон: вступают в действие законы рынка, а не бюджетного госучреждения. Успех антрепризы у зрителя обеспечен присутствием хоть одной звезды в актерском составе, пусть даже качество игры оставляет желать лучшего, декорации падают, а пьеса оказывается несерьезной дребеденью. Российский артист перестал стыдиться зарабатывать деньги – это, конечно, прогресс. Но он перестал стесняться играть плохо – вот в чем беда!

Халтура как стиль жизни

Рынок диктует театру жесткие правила игры, в которых главное – финансовый успех. В этой ситуации о качестве порой задумываются далеко не в первую очередь. Антрепренер (администратор) собирает группы по западному образцу – для определенного спектакля. Главные роли исполняют заезжие артисты-гастролеры, и часто бывает так, что участники спектакля встречаются друг с другом на сцене всего за несколько часов до начала. Даже Галина Волчек, главреж успешного «Современника», недавно вынуждена была констатировать: «Российский репертуарный театр движется к своей гибели».

Нет ничего удивительного, что вокруг антреприз во всем мире случаются шумные скандалы, как это произошло недавно со звездой Франции Жераром Депардье. О том, что Депардье в своем новом спектакле пользуется электронным суфлером, стало известно, когда техника не сработала во время одного из премьерных показов спектакля «Зверь в джунглях» в парижском театре «Мадлен». Артист находился на сцене с двумя миниатюрными принимающими устройствами, вставленными в оба уха. По одному из них передавались реплики самого Депардье, которые он записал на магнитофон, а по другому – подсказки работающего в реальном времени суфлера, управляющего передвижениями актера по сцене. «Оглохший» Депардье выглядел глупо, ожидая на сцене помощи техперсонала. Зрители были возмущены, что у знаменитости недостало сил и желания выучить текст и мизансцены. Публика посчитала это неуважением к себе и стала покидать зал. Депардье потом пытался оправдаться, мол, современная электронная техника – это будущее театра. Однако критики заметили, что играющая вместе с Депардье актриса Фанни Ардан не пользовалась электронным суфлером. Впрочем, российский зритель, заплатив 50 евро за билет на Депардье, в отличие от французов, наверное, не стал бы поднимать скандал и по крайней мере не решился бы покинуть зал.

Не секрет, что у известных артистов времени мало, а на репетиции антрепризного зрелища выделяется не больше месяца. Вот и получается «халтурка», на которой зритель, как правило, скучает, а именитые артисты «зашибают бабки». До того, как большевики национализировали частные театры, все было иначе. То ли публика была требовательнее и разборчивее, то ли артисты совестливее. Во всяком случае, такого безобразия, как забытый текст и отсутствие необходимых декораций на сцене, не было. Нынче же театральную традицию губит не столько само существование антреприз, сколько неотделимое теперь от нее понятие «чёса»: два стула и пара знаменитых артистов ездят по городам и весям, заламывая бешеные цены на билеты, которые жадные до искусства провинциальные зрители сметают за неделю до спектакля.

Эшафот для репертуара

Тем не менее ситуация с качеством антрепризных спектаклей ощутимо меняется к лучшему. Взять хотя бы «Трех сестер» Деклана Доннеллана – скучных, но уж точно не бездарных. Или «Вишневый сад» Эймунтаса Някрошюса, собравшего главных звезд всех актерских поколений страны.

Ведь репертуарный театр во всем мире – дотационный. Это значит, что без помощи властей он сможет «прожить» максимум год, а если дотации, как теперь в России, будут сводиться к символическим суммам, то долго театральным организмам не протянуть. Когда несколько лет назад начинающий режиссер Николай Рощин со своей группой «Школа шутов» уходил в свободное плавание из Молодежного театра, то предрек репертуарному театру гибель как устаревшей и несовершенной системе. Безусловно, в одной только Москве, где число репертуарных коллективов перевалило за сотню, вряд ли все они отвечают профессиональному уровню. Однако представить себе театральную Россию без ГАБТа, Малого, БДТ или Мастерской Петра Фоменко вряд ли возможно. Художественный руководитель Самарского академического театра драмы Вячеслав Гвоздков уверен, что в наше время неизбежна смерть репертуарного театра: «Может быть, я последний провинциальный режиссер, который пытается его отстоять». Эти горькие слова Гвоздков произнес, когда зритель не захотел ходить на «Вестсайдскую историю» в постановке Дмитрия Чернякова. Вкус художника разошелся со вкусом зрителя, и последний «отомстил» бойкотом – резко упали сборы. Зато на «чёсовом» спектакле заезжих гастролеров самарский зритель забил зал до отказа.

Худрук питерского БДТ Кирилл Лавров давно и увлеченно говорит о необходимости борьбы с антрепризой. В антрепризе он видит разрушение всемирно признанной школы репертуарного театра. По его мнению, это большой шаг назад в развитии, ибо «гибель репертуарных трупп станет гибелью знаменитой русской психологической школы».

Страшное пугало прошедшего сезона – театральная реформа, которую официально величают частью «реструктуризации бюджетной сферы», станет главным палачом репертуарного театра как класса. Он просто вымрет, не получая дотаций от государства и не будучи в состоянии прокормить себя самостоятельно. И тогда зрителю ничего не останется, как выбирать между некачественным «чёсом» и дорогой фешенебельной антрепризой. Глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой уверен, что театральные люди морочат друг другу головы понятием «репертуарного театра», что новые формы и модели финансирования, которые уже сегодня работают на обломках прежней традиции, вполне в состоянии развивать театральное дело без ущерба для кассы и качества.

МНЕНИЯ

Андрей ЖИТИНКИН, режиссер:

– Весь Запад работает на контрактах, есть только две-три «священные коровы» вроде «Комеди Франсез», а все остальные – абсолютно независимые организмы. Антреприза может стать шедевром – доказательство тому недавние работы самых серьезных режиссеров Стуруа, Някрошюса, Доннеллана. Наконец-то на театр начали влиять законы рынка! Хочешь получить качественный продукт – плати режиссеру!

Лев ДОДИН, режиссер:

– На гастролях в Италии мы показывали несколько наших спектаклей. Итальянцы были в восторге и сказали, что своим приездом мы доказали необходимость существования репертуарного театра, которого у них почти не осталось.

Михаил ШВЫДКОЙ, глава Федерального агентства РФ по культуре и кинематографии:<.B>

– Все говорят, что репертуарный театр – великая традиция, забывая, что на самом деле традиция русского театра – это многообразие форм. Ведь те годы – конец тридцатых и восьмидесятые, когда в театре царило единообразие, – были застойными и с экономической, и с творческой точек зрения. Зачастую, когда сегодня говорят о репертуарном театре, нужно только внимательно посмотреть на афишу. Многие спектакли ставят по продюсерскому методу, когда на афише стоит название театра плюс название агентства плюс какого-то продюсерского центра. Это не репертуарный театр, извините меня! Но потом эти же люди говорят: «Мы за репертуарный театр глотку перегрызем». Репертуарный театр, как показывает опыт, может быть и частным, как в случае с МХТ времен Станиславского. Кстати, не самый успешный в России! Поэтому, когда люди говорят, что хотят работать в частном театре, но чтобы там все, кроме зарплат, было как в государственном учреждении культуры, – это неправильно. Потому что в частном театре по-другому формируются доходная и расходная части – они определяются собственником. Сегодня частный театр просто не сможет быть репертуарным, ведь он требует определенных цен на билеты, а у нас почти нет платежеспособной публики.

Евгений КИНДИНОВ, актер:<.B>

– Как есть хорошие и плохие репертуарные театры, так есть и антрепризы, которые бывают не только халтурными. Если говорить о финансовом выживании театра, то в Западной Европе никто не отменял антреприз. Думается, что и у нас оба эти вида будут существовать параллельно. Репертуарный театр непоколебим!