Заряженные ружья всегда стреляют

В прошлом году фестивальный центр перебрался из сгоревшего Манежа в Дом кино и там остался, а ММКФ стал платить арендную плату Союзу кинематографистов России. Поскольку обе организации возглавляются одним лицом, в кулуарах поговаривают, что Никита Михалков попросту перекладывает деньги из одного кармана в другой, при этом идут постоянные толки, кого он при этом ущемляет – фестиваль или Союз. После переезда стало гораздо теснее, но и удобнее, потому что многие фестивальные программы идут в Доме кино. Попутно усилены меры безопасности: мало, что визитеров проверяют на входах в здание, сама его территория разгорожена на несколько зон, и у прохода в каждую поставлен охранник, которому нужно предъявить аккредитацию, а не имеющие таковых сотрудники самого Дома кино вынуждены пробираться на работу по черной лестнице.

В нынешнем конкурсе ММКФ заметно больше известных имен, чем в прошлые годы: Мигель Литтин, Томас Винтерберг, Петр Зеленка. Чилиец Литтин, чьи предки вышли из Палестины, в своей кинофреске «Последняя луна» обращается к истокам нынешнего палестино-израильского конфликта. Он находит их в 1915 году, когда Палестина находилась под турецким владычеством, но туда уже стали съезжаться воодушевленные сионистской идеей иудеи со всего света. Односельчане предупреждают палестинца-христианина Салемана об опасности, которую несут с собой пришельцы, но нужда и симпатия к иноверцу заставляют его продать землю аргентинскому еврею Якубу, который строит на ней невиданный в этих краях двухэтажный дом с большими окнами. Между тем заряженные ружья должны выстрелить. Тлевший межнациональный конфликт вспыхивает после освобождения Палестины от турок. Якуб вынужден покинуть свой дом и скрыться в расположенном неподалеку кибуце, который вскоре сжигают бедуины. В отместку евреи сгоняют в концлагерь жителей деревни, где живет Салеман, и бывшие друзья оказываются по разные стороны колючей проволоки.

Поначалу кажется, что картина должна набрать эпическое дыхание, но, к сожалению, чем дальше, тем более фрагментарным становится повествование, которое превращается в цепочку картинок, иллюстрирующих довольно сбивчивые мысли режиссера. Единственное внятное умозаключение о еврейско-палестинских отношениях, которое можно сделать из фильма, общеизвестно и тривиально: в насилии, которое влечет за собой насилие, виноваты обе стороны. Хотя режиссеру, судя по некоторым деталям, кажется, будто евреи виноваты больше.

Более своеобразна лента одного из лидеров молодого чешского кино Петра Зеленки «Хроники обыкновенного безумия», сделанная в присущем этому режиссеру парадоксальном стиле. Она, кстати, пока лидирует в рейтинге критиков. Главную роль в «Хрониках» исполняет популярный чешский актер Иван Троян, который своим отрешенным видом белого клоуна еще больше отстраняет происходящее. Сквозным мотивом фильма служат ящики, на автопогрузке которых работает герой. Когда-то, в социалистические времена, нынешний начальник погрузочного цеха забрался в такой ящик, чтобы в нем сбежать из страны, но был выдан женой, отсидел срок и теперь благодарен ей за то, что она спасла ему жизнь, предотвратив смертельное путешествие вверх ногами в разреженном воздухе грузоотсека при пятидесяти градусах мороза. Надо ли говорить, что и этот заряд должен выстрелить, и в этот путь по ошибке почты придется отправиться печальному клоуну, хотевшему отправить себя подруге в виде посылки.

Несколько разочаровала «Дорогая Венди» бывшего «догматика» Томаса Винтерберга по сценарию Ларса фон Триера, построенная в форме письма ее героя-подростка некой Венди, которая оказывается дамским пистолетом. Действие этой стильно снятой ленты, как и в двух последних картинах самого Триера, происходит в стране, которая называется Америкой, но похожа на нее немногим больше, чем «Америка» из советских фильмов. С идеей фильма, впрочем, трудно не согласиться: оружие, попадающее в руки несмышленышей, рано или поздно начинает стрелять, и его жертвами становятся ни в чем не повинные люди. «Нескладуха» лишь в том, что эта идея недостаточно вписана в реальность и остается умозрительной, и в том, что Винтерберг, несмотря на все свои оговорки, не может удержаться от романтизации совершенно бессмысленной смерти мальчишек.

P.S. В дни фестиваля обострилось положение Музея кино. Дело в том, что Никита Михалков в начале этого года настоял на продаже принадлежавшей СК России части акций ЗАО «Киноцентр» владельцам развлекательного комплекса «Арлекино». Согласно договору о продаже, подробности которого были засекречены, СК обязался вывезти Музей кино из здания Киноцентра до 1 января 2006 года, согласившись с тем, что отсрочка вывоза повлечет за собой уменьшение причитающихся СК денег. Иными словами, музей, что называется, «посажен на счетчик». Правительство России, правда, обещало выделить музею 3000 кв. м в культурно-развлекательном центре на проспекте Вернадского возле цирка, но внезапно обнаружилось интересное обстоятельство: центр этот строится для брата Никиты Михалкова Андрея Кончаловского, который в письме на имя Министерства культуры решительно возражает против размещения там музея. В связи с этим на ММКФ зло шутят, что, мол, один брат стремится выбросить музей из втайне приватизированного им Киноцентра на шею другому брату, а тот изо всех сил отбивается от «подарка».