Вишневый сад в квадратных метрах

Помимо явного сюжета в любом художественном создании непременно присутствует сюжет лирический, вокруг которого ходит душа автора. И часто этот подспудный сюжет и важнее, и интереснее официального. В новом спектакле Дмитрия Крымова официальный сюжет – игра с текстами четырех чеховских пьес, а лирический (который куда важнее) – прощание с домом театра на Поварской улице.

Год назад театр «Школа драматического искусства» приютил студентов Крымова, показавших в Москве уже три спектакля (один из которых номинировался на «Золотую маску»). Сейчас дом отбирают. Васильев обозначен в программке как «бывший художественный руководитель театра!» А прекрасное белое и уже не свое пространство так естественно ощутить потерянным, проданным и вырубленным вишневым садом.

Анатолий Васильев отыграл на Поварской премьеру трагического «Дон Жуана», где звучала тема небытия, заполняющего пространство и вытесняющего живой воздух. Дмитрий Крымов, с одной стороны, потерю дома сближает-сливает с потерей вишневого сада, с потерей родного очага и крова («продавайте меня вместе с ним»). С другой – по театральной традиции, снижает и обыгрывает ситуацию приемами травестии. «Анатолий Александрович, возьмите нас с собой в Париж», – плачут-выпевают студенты, используя весь арсенал аргументов лакея Яши, умоляющего Раневскую не оставлять его в необразованной стране.

На сцене выстроены песчаные домики: вдалеке Кремль (потом в него гордо поставят самовар с портретом президента), стоит триумфальная арка, по центру – небольшой коричневый домик с прорезанными окнами и табличкой «Поварская, 20». В нем будут зажигать окна. Из него достанут трех огромных кукол-сестер (сестры Прозоровы) и одного брата. На сохранение его в неприкосновенности будут собирать пожертвования: советскими деньгами, мелкими сушками, вещами, внушительно выглядящими кредитками.

Режиссер-лирик Дмитрий Крымов каждый свой спектакль строит из материала своих снов: на неожиданных рифмах, окликающих друг друга образах, на игре собственной фантазии, откликающейся скорее на внутренние толчки, чем на подсказки сюжета. «Торги» в этом смысле – спектакль, показывающий опасность пути, где все строится на самораскрытии, и режиссерские ходы иногда кажутся чистым капризом. Спектакль рассыпается на фрагменты, детали, забавные (или не очень) придумки, мало соединенные между собой. То удачно сказанная фраза, то смешная подробность, то проблеск таланта исполнителя. Студенты долго выпевают на разные мотивы (раздольные русские, канканные, оперные), нарезанные случайные чеховские фразы: «У меня два года не было запоя!», «Как меня принимали в Харькове!» и пытаются примерить на себя хрестоматийные монологи.

Наш классик уверял, что хорошее лирическое стихотворение пишется, только когда любовь прошла, разлука перестала мучить. А в момент, когда сжимается сердце, с выстроенностью мыслей и рифм трудно. Может, поэтому лучшей сценой спектакля стал финал, когда к теме прощания добавился новый мотив. На песочный домик положена широкая доска, на нее уселись шестеро действующих лиц: эх-ма, жизнь малиновая! Где наша не пропадала!