Posted 21 марта 2016,, 21:00

Published 21 марта 2016,, 21:00

Modified 8 марта, 03:11

Updated 8 марта, 03:11

Время в упражнениях

Время в упражнениях

21 марта 2016, 21:00
Премьера трех одноактных балетов из Голландии состоялась в Большом театре. Это «Вариации на тему Франка Бриджа» Ханса ван Манена, «Совсем недолго вместе» Соль Леон с Полом Лайтфутом и «Симфония псалмов» Иржи Килиана. Все – выдающиеся хореографы современности.

Композитор Бриттен написал «Вариации на тему Франка Бриджа» для струнного оркестра в 1937 году, переработав музыку своего учителя («Идиллия для струнного квартета»). Это жанрово переменчивая мозаика на 24 минуты, составленная из небольших фрагментов (от одной до трех минут, финал – чуть больше семи). Бриттен путешествует от «Марша» и «Романса» до «Итальянской арии» и «Венского вальса». И взывает к истории музыки: можно услышать отзвуки чего угодно – от испанских мотивов и бельканто до Малера и Баха. Все покрывается мощной индивидуальностью автора, который, варьируя источники, снабдил партитуру амбивалентным настроением, от серьезности к пародии и обратно. А заодно экспериментировал над понятием идиллии.

Эти колебания прекрасно уловил патриарх современного балета Ханс ван Манен, когда ставил балет в 2005 году. Комбинации для двух пар и «окружения» из шести человек он снабдил сложным подтекстом. Все зашифровано в графике остро согнутых в коленях или широко расставленных в приседании ног. В полукругах нарочито склоненных спин. В дуализме взаимных наклонных арабесков и во внезапных прикосновениях ладоней к полу, даже в таинственной траурной проходке по сцене. Босые танцовщики в разноцветных трико-унисекс должны проделывать па, не перебарщивая в «изобразительности» предполагаемых эмоций. Лучше всего это удалось Артуру Мкртчяну, с его ощущением углов в «круглых» движениях, четким ракурсом распахнутых рук и легкой телесной переменчивостью. Хуже всего – немузыкальному Денису Родькину, который ничем не смог похвастаться, кроме природной «милоты» и вложенных в неклассический танец стандартных манер балетного принца, здесь, разумеется, неуместных. Екатерина Шипулина «перетанцевала» другую солистку, Викторию Якушеву, в передаче фирменных ван Маненовских сплетений: в них – при желании – можно найти рассказ о некой тревожной любви или неких тайных церемониях, а можно – кинетику геометрических структур в сопряжении с музыкой.

Утонченной «Симфонии псалмов» Иржи Килиана на музыку Стравинского в Большом театре не везет второй раз. Возобновленный балет (рецензию на него см. в «НИ» от 26.07.2011) прошел не то чтобы совсем плохо, но как-то безлико, без порывов к сакральной музыке и понимания принципов авторской пластичности. Без того посыла, о котором сам Килиан говорил: «жест как «единственное желание артиста». Это самый старый балет программы – ему почти сорок лет. Но что поделать, если Россия успешно проморгала большой художественный период – то, что называется модерн-дансом, отчего наши классические исполнители плохо сопрягаются с нужной координацией и необходимым чувством стиля. Парадокс, но более поздние спектакли, где концепция управляет танцем больше музыки, нашим артистам часто даются легче. И вот пример.

«Совсем недолго вместе» – остроумное, смешливое и печальное сочинение Пола Лайтфута и Соль Леон – руководителей Нидерландского театра танца, сменивших в 2012 году на этом посту Килиана. По версии Леон, это балет о быстротечности времени, но Лайтфут говорит о грезах пожилого балетного артиста по былой силе тела. Учитывая скоротечность жизни в профессии, подходят оба варианта. В любом случае старость тут вспоминает о молодости, когда трава была зеленей, а девушки юношей и юноши девушек любили изо всех сил, и огненный танец что на сцене, что в жизни было легко станцевать. Для тихого настоящего подошли топанье голой стопы и музыка Макса Рихтера (точечные аккорды и звук дождя), для отвязной ностальгии – бурный Бетховен и пуанты. С экрана на заднике в зал смотрят мудрые глаза старика, из-за его спины выглядывает юная девушка. На сцене черный цвет кулис (возраст) сменяется красным (молодость), замедленные корчи с оттенком жалости к себе – ярыми всплесками телесной свободы, как будто классические танцовщики отрываются на рок-концерте. Тут ползучий гротеск с гимнастикой, негромкий, но искренний пафос, сдобренный горестью, молодая прямая осанка и старческая согбенность, быстрая игра мускулов и долгий рапид. И поверх всего – громадная человечность. Исполнители (все до единого) станцевали на уровне репутации балетной труппы Большого как одной из лучших в мире. Некоторые, как Нина Капцова, открылись с неожиданной стороны. Она выдала такую отчаянно-эротическую браваду-трагикомедию, что может праздновать день премьеры как день рождения нового уровня творчества. Что сказать о Екатерине Крысановой, с ее великолепным танцем раненой птицы (ипостась старости?) О человеке в черном (Владислав Лантратов) и «парном» к нему человеке в сером (Денис Савин) – то ли сопернике, то ли тени и втором «я»? Только километры комплиментов, адресованных еще и Игорю Цвирко, Семену Чудину и Дмитрию Дорохову. Если б труппа всё так танцевала, в Большой хотелось бы ходить каждый день.

"