Служебный обман

Вообще говоря, новые экранизации старых пьес так же естественны, как их новые постановки. Но в кино ходит куда больше народа, чем в театр, а киношная публика проще и консервативнее театральной, так что новая версия любимого старого фильма вызывает пропорционально больше шума, чем новый спектакль по знакомой пьесе. Когда в России читали классическую литературу намного чаще, чем сейчас, выход каждой экранизации, в частности «Жестокого романса» того же Рязанова, посмевшего слегка осовременить «Бесприданницу» и уложившего Ларису в постель к Паратову, производил эффект осквернения храма, чьи добровольные охранники тут же бросались рвать на части святотатца. И если кто-то из них дожил до наших дней, он должен испытывать глубокое моральное удовлетворение от того, что с произведением Рязанова обошлись примерно так же, как сам Эльдар Александрович некогда обошелся с произведением Островского.

Между тем никаких причин для выражения эмоций «Служебный роман»-2011 не представляет. Стереть из общественной памяти или вытеснить с телеэкранов своего предшественника ему не удалось бы даже в том случае, если бы новый фильм был сделан с расчетом на многократный просмотр. И уж совсем смешно волноваться по поводу однодневки и призывать общественность (как это делает группа поклонников «Служебного романа»-1978) к бойкоту произведения, всего-навсего рекламирующего офисную любовь наравне с напитком чайного цвета под названием «коньяк». Хотя было бы забавно посмотреть на толпы сограждан, осадивших кинотеатры с лозунгами «Руки прочь от советской киноклассики!».

Что постоянно бросается в глаза при созерцании конторского романа, перенесенного в офисные времена, так это неловкость его создателей. Визитной карточкой для оценки их находчивости может служить, к примеру, кадр, в котором герой будущего романа везет дочек мимо Кремля в школу… на мотоцикле с коляской – уместнее была бы только телега, съехавшая в современную Москву с картины передвижника. Или взять сценку с упомянутым выше «плейсментом» питьевого продукта. Когда Шон Коннери наливает себе виски «Деварс», это еще может вызвать желание собезьянничать, но когда захудалый клерк отхлебывает пиво «Жиртрест», комментарии излишни.

Сравнение постсоветской копии с советским первоисточником обнаруживает ее системную бессвязность, в равной мере обусловленную элементарностью сценарного мышления и отсутствием опор в современной действительности, к которой обращается фильм. К моменту создания первого «Служебного романа» советская реальность так устоялась и унифицировалась, что по одной совковой конторе можно было судить о сотнях других, так что авторам пьесы и фильма не нужно было особо напрягаться, чтобы узнаваемо воспроизвести и слегка утрировать в слове и затем на экране производственные и прочие связи сотрудников. О том, чтобы сделать то же самое с гораздо более разнообразным и переменчивым постсоветским миром, авторы фильма даже не думали. Поэтому их «финансовый аналитик» спокойно катит мимо кремлевских стен на колясочном мотоцикле, а не на «Мерседесе», секретарем строгой владелицы «рейтинговой компании» работает существо с гомосексуальными ужимками, а современные молодые люди носят отчества «Ефремович» и «Прокофьевна». Будь эта смесь евроремонта с нижегородской купеческой отделкой хоть на полушку осмыслена – могла бы выйти недурная комедия эклектичных нравов, а поскольку мысль в этих апартаментах даже не ночевала, остается только пожимать плечами.

О развитии главной линии – «романических» отношений между подчиненным и начальницей – долго говорить не приходится: искусство режиссуры таково, что чуть ли не каждый любовный эпизод срывается в пошлое клиповое «бла-бла-бла». То есть в похлебку из гламурных изображений и такого же музыкального сопровождения, особенно режущего слух рядом с использованной в фильме музыкой Андрея Петрова к старому «Служебному роману».

При таком постановочном мастерстве особых претензий к актерам, собственно, нет. Они играют ни хорошо, ни плохо – попросту никак. А Иван Охлобыстин в эпизодической роли тренера по бизнесу и Павел Воля в роли секретутки (если не думать, что такая начальница ни за что не взяла бы такого помощника) – даже и ничего. Только вот погоды в фильме они не делают.