«Слово «любовь» здесь центральное»

Знаменитый драматург Том Стоппард задерживает зрительское внимание на истории любви, игнорируя социальные взаимоотношения героев. Вот его комментарий к замыслу: «Я очень хотел взяться за этот проект. Я считаю себя прежде всего театральным драматургом, но написать полноценную пьесу удается далеко не всегда. В паузах мне нравится работать для кино, но точно могу сказать, что далеко не все предложения выглядели так заманчиво, как мысль Райта сделать фильм по одному из величайших классических романов. В нем есть любовь романтическая, материнская, детская, любовь брата к сестре, любовь к России – слово «любовь» здесь центральное. Те части романа, которые не касаются этой темы, я оставил в стороне». Стоппард перечитал книгу раз пять, пересмотрел все существующие экранизации, чтобы еще раз увериться: заново эту глыбу русской литературы всерьез осилить нельзя. Да и Джо Райту не хотелось работать в жанре классической исторической драмы.

Условный Петербург и его блистательное общество создатели картины поместили в интерьеры специально выстроенного театра, который находится в павильоне киностудии Шеппертон, расположенной в свою очередь в пригороде Лондона. Балы, котильоны, встречи, разговоры происходят в этой киноверсии «Анны Карениной» в партере, ложе, амфитеатре. Даже лошадиные скачки заканчиваются падением в партер. Пространство фильма Джо Райта оборачивается декорацией со множеством дверей. Хореография мизансцен весьма причудлива. Перед сценой могут возникнуть ипподром или каток, а раскрывающиеся двери ведут на заснеженное поле или на вокзал, где игрушечный поезд лишь на короткое мгновение обернется локомотивом. Да, весь мир – театр, и далее по классику, но и российский мир XVIII и XIX веков – не исключение. Искусственная среда, где аристократия говорила между собой только по-французски, где страдающая героиня долгое время принимала этот условный мир и его правила игры.

Кира Найтли – яркая, с завитками локонов, под вуалеткой, вся в мехах и сверкающих драгоценностях – неплохо вписалась в этот театральный мир. И даже не нужно сравнивать ее с предшественницами, неблагодарное это занятие. Кстати, и соотечественницы Найтли уже примеряли на себя эту роль, но Вивьен Ли и Жаклин Биссе в роли Анны в массовом сознании не так отпечатались. Сегодня шансы у девушки из блокбастера «Пираты Карибского моря», несомненно, более высоки.

Больше удивления вызывает граф Вронский с осветленными кудрями и небесно-лазоревым взглядом избалованного подростка. В костюмном фильме Аарон Тейлор-Джонсон («Пипец», «Особо опасны») выглядит заблудившимся юнцом. Возможно, в том и был особый взгляд Райта. В пучине страсти, которая завладеет героями, такую Анну должен был оттенять такой Вронский. Тем более что первоначально на эту роль вообще рассматривался кумир девичьих грез Роберт Паттинсон («Сумерки»). Последний ведь уже побывал «Милым другом».

Безусловно, выигрышным на фоне этого Вронского смотрится Каренин в исполнении Джуда Лоу. Как бы мы ни вспоминали хрестоматийную экранизацию Александра Зархи 1967-го. Лоу очень хорош, не скучен и, как говорится, строг, но справедлив. И рядом с ним элитная британская театральная школа: Келли Макдональд (Долли), Оливия Уильямс (Вронская), Мэттью Макфейден (Стива Облонский), Эмили Уотсон (графиня Лидия Ивановна), Домналл Глисон (Левин). Последнему, которого Райт рассматривает единственным аутентичным природе персонажем, даже отданы съемки на натуре. В Карелии, в Кижах, снимали, как Левин косит в поле, с мужиками.

Последнее слово в этой драме остается не за поездом, а за резонером Карениным. Он скучающе взирает на ромашковое поле, на котором резвятся дети. Мальчик и девочка, брат и сестра.

Кстати, самому Райту нравится последняя из существующих экранизаций, наша, сделанная Сергеем Соловьевым, с Татьяной Друбич и Олегом Янковским. Но российские прокатчики проигнорировали картину большого мастера, не найдя в ней коммерческого потенциала. Жаль. Райт картину Соловьева видел, а наш широкий зритель – нет.