Анна Логвинова: "В три погибели не согнусь.В три спасения распрямлюсь…"

Сергей Алиханов

Анна Логвинова родилась в Виннице. Окончила факультет журналистики МГУ. Ее стихи публиковались в журналах: «Новый мир», «Знамя», «Арион» «Дети Ра», «Homo Legens», «Сибирские огни», «Топос», «Новый берег», «Современная поэзия», в альманахе «Алконость», во многих интернет-изданиях. Подборка стихотворений «За пазухой советского пальто» вошла в сборник «Знаки отличия».

Автор поэтических сборников: «Осенне-зимний разговорник», «Кенгурусские стихи».

Лауреат премий: «Дебют», «Московский счет».

Участник поэтических спектаклей: «Кофе на ночь», «Сезон стихов».

Деликатным — в высшей степени! - отношением к каждому произнесенному слову запомнилась мне Анна Логвинова, еще когда я впервые увидел её на сцене театра Маяковского в поэтическом представлении «Кофе на ночь». Анна, читая стихи, как бы опасается за судьбу каждого озвученного ею слова. Особенно же меня поразила Анна Логвинова своим удивительным, трепетным волнением за всех тех, о ком ее стихи написаны. И во МХАТе, слушая её выступление, остро ощущалось, что слово — по сути, это единственный инструмент человеческой судьбы:

Мы - стекла одного окна.

Тебе - ветра, мне - занавеска.

И мне не быть твоей невестой.

Нас разделяет глубина

Окна.

Просодия Логвиновой наполнена душевными переживаниями, живыми зрительными образами, ощущениями героев стихотворений. Абсолютная лирическая непосредственность доносит — в авторском прочтении — до слушателя все потаенные смыслы. Строфы как бы сливаются в единым потоке внутренней речи, в котором сознательное неотделимо от бессознательного.

Очень примечателен и профессионален ее сайт: https://annalogvinova.ru

На спектакле порой казалось, что глубинный, обобщающий смысл стихотворений Логвиновой, это продукт народного творчества, хотя прекрасный автор, разумеется, читала свои собственные стихи –

«В три погибели не согнусь.

В три спасения распрямлюсь…»

Анна Логвинова во МХАТе - «Сезон стихов», слайд-шоу:

https://www.facebook.com/alikhanov.ivanovich/videos/10220828919575786/

Еще до открытия занавеса Вечер предварил поэт Андрей Пермяков, который писал статьи о творчестве Логвиновой. Он любезно разрешил процитировать нескорые фрагменты своего выступления: «Укрепилась за ней репутация автора, обладающего детским взглядом на мир и детской же способностью разрушать грань между воображаемым и реальным уровнями существования... очевидна попытка слиться с миром: позиция автора демонстративно не определена, текст написан как будто сразу от лица… мужчины, его женщины, кошки и самого утра. Даже время, откуда ведется рассказ, не определено: вроде бы обилие неярких, но узнаваемых деталей, будто происходящее непосредственно отражается в зеркале или сознании автора, но, в то же время – отчетливый взгляд на события как на то, что уже минуло... стихи, очень личные, но без демонстративно зафиксированной позиции пишущего...

Я очень рад представить вам замечательного, любимого мной поэта. Я думал, что непосредственность стихов Анны Логвиновой — от природы, от богатой эмоциональной памяти. И лёгкость восприятия её стихов равна лёгкости их написания. А оказалось: она серьёзно и много работает над текстами. Пишет медленно. …

А грусть заложена очень глубоко и видна при тщательном рассмотрении.

Но всё равно в поэзии Анны очень много загадок.

Аню мы очень любим, и будем рады сейчас послушать её новые или, может, не очень даже новые стихи. Вот прямо ждём-ждём!».

Анна Логвинова - видео- фильм — https://youtu.be/aYaaVFH4uL4

О творчестве Анны Логвиновой вышло множество статей. Наш автор поэт Борис Кутенков написал автор: «...уникальный и обаятельно-самоироничной дурашливостью лирического образа, и умением говорить о серьёзном в рамках непритязательных на первый взгляд историй, – но что-то подсказывает, что от стихов этими определениями не отделаться. Артистичная, имиджево-расчётливая поэтика Логвиновой, знающая цену и трогательным заминкам, и стилистическим контрастам, и эффекту, производимому размытыми финалами и сближенными рифмами, не стремится быть поэзией в «строгом» смысле: метафорической, композиционно опрятной, – стирая грань между художественной и естественной речью...».

Андрей Коровин, поэт и критик тонко замечает: «Логвинова делает стихи не из «сора» в интерпретации Анны-всея-Руси-Ахматовой, а из воздуха. Воздуха, которым дышат дети, не знающие о райском грехе Адама и Евы. И, как настоящий добиблейский ребенок, говорит Логвинова на всех языках, которые подвернутся… Замужество, дети — это еще не повод перестать быть ребенком. Не в смысле инфантильности. В смысле видения мира...».

Аркадий Штыпель в «Новом мире» предвидит: «Четкий рисунок, точные слова, неожиданная острая концовка — явный и яркий контраст с вялым фоном нынешнего общелирического потока. Молодая поэтесса (я полагаю, этому слову давно пора вернуть его законные права) твердо и, надеюсь, бесповоротно определила для себя, что лирика — это внятность, естественность реплики и жеста, резкая фокусировка, вовремя поставленная точка — и не слишком серьезное отношение к собственной персоне...».

Особенно хочется отметить и поблагодарить Иваном Купреянова - продюсера проекта «Сезон стихов» во МХАТе, открывшего вечер во МХАТе.

Вот его выступление ровно год назад в декабре 2018 года в знаменитом артистическом кафе «Маяк» на поэтическом перформансе «Арт-Ярда «Маяк»:

https://youtu.be/A_kaNB95c74

Восемь из двенадцати поэтов осеннего «Сезона стихов» — Юрий Кублановский, Олеся Николаева, Александр Кушнер, Елена Исаева, Виктор Куллэ, Мария Ватутина, Евгений Рейн, и Константин Потапов — это и наши авторы.

И вот замечательные стихи Анны Логвиновой — нового автора зимнего сезона стихов:

* * *

Она пришла в гостиницу в очках,

чтобы знакомые не узнавали,

знакомые всегда в гостиницах стоят

вдоль пышных лестниц плотными рядами

и шепчутся:

— Похоже, не она…

— Исключено: она очки не носит…

Она пришла в гостиницу в очках,

он ей открыл — как лондонец — мятежный,

она сказала: еле поднялась,

в очках казалась лестница безбрежной,

я ничего не видела совсем,

диоптрии, наверно, минус семь.

А он сказал: почти как у меня.

Она спросила: ты меня хоть видишь?

Он обнял её плечи и так сидел три дня,

как Гарри Поттер, выигравший в квидиш.

***

Мальчик который не как все не как все

пригласил на свой день рожденья весь класс

к мальчику который не как все не как все

пришли семь самых смелых детей

И мальчик от радости стал совсем как все

и на следующий день рожденья позвал весь класс

и к нему пришли абсолютно все

потому что он уже стал крутым

и к нему пришли абсолютно все

кроме его сестры

А его сестра не как все не как все

и на брата это бросало бы тень

и сестра просидела с няней весь день

пока по домам не разъехались все

И сестра прибежала в нарядный зал

и стала подбрасывать шарики вверх

и стала садиться за все столы

и на всех стульях сидеть

Доела все торты

(а что оставалось-то)

закричала:

«Синьорина, коньяк пожалуйста!»

Собрала все подарки, убежала из зала,

дома в планшете включила фильм Рязанова.

«Доктор я жив или на том свете?»

Спрашивает Эльдара Рязанова Розарио Агро.

Режиссеры ведь прилетают перед самой своей смертью

к некоторым девочкам, которые любят их кино.

***

Аниматор в мексиканской шляпе

произнес задорно:

а теперь дети

обнимем все именинника

и все обняли именинника

а девочка с особенностями

крепко обняла первую попавшуюся девочку

воспитанные дети второй десятки

двадцать первого века

не подали вида, не показали удивления

а родители девочки сказали:

у нее вчера ведь правда

был день рождения

***

Этот случай предельно частный

Но и необратимый сдвиг

Все что было во мне ужасного

Я потратила на других

А потом появился тот кто меня не знал

На запчасти не разбирал

Просто стал со мной танцевать мой посудный слоновий танец

не расспрашивал, не представлял,

прибежал и не глядя взял

и за это ему достанется

идеал

***

Мы - стекла одного окна.

Тебе - ветра, мне - занавеска.

И мне не быть твоей невестой.

Нас разделяет глубина

Окна.

***

Мы ночью одни. На полу в полусне

Разложим подушки, чтоб не было страшно.

Подушка к подушке, и только мурашки

От ветра бегут со спины по спине.

Синицы влетают окну в капюшон.

Обнявшись за шторой, стоим на коленях.

Мурашки нас приняли за муравейник -

Кто перышко тянет, кто нитку нашел.

Стрекозы поют, и на шторе цветок

От ветра дрожит, ветер смотрит с балкона

На нас, чтоб узнать по спинному наклону

Где север, где запад, где юг, где восток.

***

Когда я простудилась из - за ветра

И в пледе примостилась на диване

Он мне сказал: нет ты не знаешь Аня

Как я люблю трёх чешских президентов

Кого-кого? Конечно же Сморкалека,

И Шмыглека, и Соплека особенно.

А я подумала, что хорошо быть маленькой,

Когда побудешь взросленькой - особенно.

А утром он сказал: я ошибался,

Их оказалось четверо, не трое,

Я в Храпека всю ночь влюблялся,

Лишался воли и покоя.

* * *

Как-то мы ездили с Димой

к нотариусу в город Мытищи.

Дима конечно же взял в дорогу

новую машинку.

Три помощника нотариуса воскликнули:

Димочка, покажи нам свой трактор!

А сама нотариус сказала строго:

это экскаватор, девочки.

* * *

Четыре дня учили дочку

произносить ХристосВоскрес.

И в утро праздника она сказала:

Оу йес!

* * *

В какой-то момент же человек

перестаёт интересоваться своими эмоциями

и его начинает интересовать социум,

мороз и социум.

— Дима, а тройка это за Пушкина?

— Ага, мне всё время подсказывали.

— А что тебе подсказала Вика?

— Поля пустые!

— А что тебе подсказала Оксана?

— Леса, недавно столь густые!

— А что тебе подсказал Рома?

— И берег милый для меня!

— Вот видишь! Тройка мчится, тройка скачет

и в ней всё чудо дня.

* * *

Мальчик приходит к женщине и говорит:

я выучу слепую машинопись по методу Шахиджаняна за одну ночь.

Женщина отвечает мальчику:

думаю, это невозможно.

Мальчик отвечает женщине:

я выучу, и за это вы

отдадите мне свою дочь.

Женщина отвечает: уже поздно, болтун,

спасибо, что до квартиры девочку мою довёл.

Мальчик уходит и через плечо

произносит: Гёрл,

нрзб нрзб нрзб нрзб soon.

)

***

Когда было стыдно,

я говорила об этом так,

чтобы было красиво

или

по крайней мере

очень смешно.

Но проходит какое-то время

и все

налюбовались

и насмеялись как следует

а мне всё равно

очень стыдно

а если

за что-то не стыдно

так это совсем другое

и оно было некрасивое

и оно было несмешное

* * *

Нам в маршрутках говорили:

а у вас глаза одинаковые!

И в гостях нам говорили:

а у вас глаза одинаковые!

Что же мы такие

одинааааааковые

ничего да не смогли.

Что же мы такие

одинаааааааааковые

ничего да не смогли.

А ведь жить-то можно всяк

и разэдак и растак

абы как и просто так

вот так так

Что же мы такие одинааааааааковые

ничего да не смогли

Что же мы такие одинанааааааковые

ничего да не смогли

* * *

Потому что мы столько не виделись, но только ты

мог зайти в совершенно пустое кафе

то есть это мы вместе зашли в пустое кафе,

где не было ни одного охранника,

где не было ни одного гардеробщика,

где не было ни одного официанта,

где не было ни одного посетителя

И вот только ты мог сказать

в абсолютную пустоту:

«Простите, а где нам здесь можно сейчас посидеть,

так чтобы было хоть сколько-нибудь тихо?»

* * *

Убежала от изверга к раненому прекрасному принцу,

три недели ему обрабатывала ожоги в больнице,

посмотрела в глаза и подумала: «с ним всю жизнь будет клёво»,

…ну и тут он не к месту спародировал Горбачёва.

И товарищи чувства как ветер развернулись в сторону изверга.

Три недели наш изверг для двух персон сервирует свой стол,

три недели с беглянкой он завтракает и обедает и ужинает мысленно,

и любовь их конечно прощает,

шоколадками белыми угощает,

и голубит их и называет их

лучшими из своих зол.

И все форточки их, и все книги их их встречают овациями,

когда они бродят по дому сплетённые как мэрцишор

и когда она хочет сказать ему: нам нельзя расставаться,

а сама произносит нечаянно: «процесс пошёл».

* * *

Было слышно, как дует ветер над Миссисипи.

Я смотрела в окно, а потом посмотрела на Дэйвида.

Я спросила: David, are you eating an apple?

Он ответил мне: Yes, I am eating an apple.

Я спросила: Дэйвид, разве можно, чтоб человек

так ТИХО ЕЛ ЯБЛОКО? И Дэйвид ответил мне,

что в юности он любил девушку Клэр,

прожил с ней в Сент-Луисе одиннадцать лет,

и она не приветствовала,

чтобы яблоки ели громко.

***

Ты выходишь на кухню, а там никого.

Ты выходишь на улицу, а там никого.

Ты заходишь в метро, а там никого.

Бог оставил тебя одного.

Не ищи в этих действиях Бога

никакого подвоха.

Бог с тобой, здесь помимо тебя и Него

никогда и не было никого.

* * *

…Когда ты приедешь в Москву в феврале или марте,

Я встречу тебя в голубых сапогах, на рассвете.

Ты скажешь — а вот, познакомься, мои соседи,

пятьдесят четыре часа в одном плацкарте.

Когда ты приедешь, мы купим друг другу вещи,

Какие-нибудь современные и дорогие,

Поселимся вместе, и стихи мои станут такие,

Какие бывают у настоящих женщин.

Ты приходишь домой,

Где он тебя ждет с обедом.

Но ты сама не своя,

Ты встретила мандельштамоведа.

Ты говоришь: прости,

Мы жили с тобой без бед,

И он отвечает: как не понять,

Если вправду — мандельштамовед.

И

собирает вещи,

и

уезжает в Сибирь.

Ты сидишь на балконе и читаешь Псалтирь.

Что ж, дорогая девочка,

Эта твоя победа:

Ты отстояла право

Любить мандельштамоведа.

***

Автобус едет по улице, вокруг него облака,

Фокусничает с монетками водителя правая рука,

вот и апрель, и полгода теперь не увидишь в автобусе

как тяжелая туча одетого рыбака

Девушка в розовой помаде, неуверенная слегка

делит неравномерно по сотовому

бизнес-слов каравай

кому-то: давай, спасибо, пока, ага

кому-то: всё, хорошо, спасибо, давай

***

Беременная жена сидела

в одной из своих старушковых байковых рубах

держа трехлитровую банку с вареньем в загорелых руках

мужу в лицо посмотрела смело

и говорит: А вдруг ее все-таки получится открыть

а он ей: Как бы не так!

Мы с этой банкой воюем уже два месяца

только варенье как сердце бесится

и чему не быть тому уж не быть

а она говорит: а ты

положи руку на крышку, зажмурься до темноты

и крутани ее с силой любви ко мне

муж так и сделал

промчалось варенье по воздуху на прозрачном коне

муж стоит замерев как таксист из Такси-блюз

со страшенной розочкой на темнеющей кухне

а жена хохотать: я теперь ничего не боюсь,

если рухнем, то кажется не скоро рухнем

***

Женщины делятся на открывающихся и закрывающихся

Открывающиеся все время открываются

Мужчина целует им шею - и шея загорается

Через годы другой целует подмышки - подмышки кричат ура

Третий щиколотки целует - в женщине начинается жара

У закрывающихся женщин все по-другому

поцеловали в нос - прощай, нос

ни для кого следующего его уже не существует

прикоснулись к груди - и с грудью все позади

укусили ртом - все остальным уже здесь нечего делать потом

Рано ли поздно ли закрывающаяся встречает его -

того, кому не достанется уже ничего

Он целует ее, обнимает, входит

и она с ним купается в абсолютной свободе

наполняется его временем, дыханием, светом

стопроцентной бесчувственностью доказывая лояльность бренду

* * *

Старшая говорит:

чем смешнее прошёл урок,

чем бессрывней прошли гастроли спектакля,

чем меньше сгорели вафли,

чем дети счастливее были в течение дня,

тем больше люблю того, кого я люблю,

того, кто любит меня.

Младшая говорит: у меня всё наоборот —

чем больше меня по ходу внешний мир достаёт,

чем больше в течение дня события/люди бесят меня,

тем больше люблю того, кого я люблю,

того, кто любит меня.

Спросили у мелкого:

а вот эта девочка,

которую мы встретили в листопад?

Когда ты ей больше рад?

Когда в твоём дне всё норм

или когда в нём шторм —

и ты уже ближе к тому, чтобы отчаяться?

— И первое — нет,

и второе — нет.

Я люблю её больше всего в тот момент,

когда мы общаемся.

* * *

Он раздевался снежной ночью,

и синим тестом джинсы тёмные лились

на тумбу около кровати,

монеты из карманов высыпались,

блестя в простых лучах луны.

Жена под одеялом просыпалась

и говорила: чистый Зевс!

Шумел за окнами ветвями страшный лес,

поля снегами закипали,

сопели в детской пацаны,

носки крутились в барабане.

***

Бабушки охали — что же такое будет.

Бабушки охали — как же всё это станется.

И я понимала — меня растят на убой

Какому-то чувству чудовищного размаха.

И вот — мне уже возмутительно много лет,

А чувства такого всё нет и нет.

И я знаю — есть женщины, из которых все до одной

Могут встать стеной.

И сказать — что мол «наши мужья нам нравятся

Больше Джереми Айронса!!!»

Но я никогда не видела их мужей,

Не снимала с них галстуков, не целовала их шей.

И возможно поэтому

Мне так никто и не нравится.

Кроме, конечно же Джереми,

Джереми Айронса…

***

Вот едут забирать детей у бабушки

она: ну все, я за детьми,

а он: бери побольше, разных

Они все вместе подъезжают к дому

и дети мчатся к двери во весь дух

и как самомалейшие врачи

летят на них снежинки среди ночи

и светят звездные и лунные лучи

Она - ему: бегут такие,

а он: ага, бегут такие,

как будто у них есть ключи

***

Я сказала давай ты зажжешь бенгальский огонь

и медленно-медленно пробежишь с ним

от бампера дяди Рубика до Лешиного кенгурятника,

и получится, что

ты как Рождественская звезда

движешься с Востока на Запад,

а мы в это время с Дусей и Димой

будем смотреть на тебя как волхвы из окна.

А ты сказал хорошо, и сразу же вышел,

кричишь нам «Эй вы, волхвы»,

а мы не поняли и не слышим.

Потом возвращаешься, говоришь, так идите же, смотрите в окно,

а я говорю, ой мамочки, ты там что ли давно?

Ты замерз и вот-вот рассердишься на меня, как всегда?

а ты говоришь:

«Я не буду сердиться. Я - рождественская звезда!».

* * *

Она сказала: да,

вот это тишина,

мы будто бы в колодец вечности упали,

у нас в деревне о такой и не слыхали,

а ведь глухая ночь землянину нужна.

А он ответил: нет в деревне тишины,

из-за того что лес, в лесу шумят деревья.

Она сказала: всё из-за деревьев,

подумать только, вот хулиганьё!

А он тогда поцеловал её.

* * *

(вместо семейного автомобиля)

Планы на выходные

Сомнений шторм

Ну отменили всё ну поныли

Ну и что

Лавировали лавировали

И не вылавировали

Планировали планировали

И не выпланировали

Понедельник пришёл

Не шуми,

радуйся его успехам

Пусть как туманы тебя утешают вдали

Гости которые не приехали

Пицца которую не привезли

***

Иногда так устанешь,

что думаешь: ох-ох-ох.

А потом еще больше устанешь,

и думаешь: ох.

А потом так устанешь,

что думаешь: вот те на,

ну ничего, ничего, скоро весна,

а потом и красное лето, а потом, а потом

можно будет поехать в роддом

и там спокойно лежать,

лежать себе да рожать.

***

Муж и жена весь день просидели дома.

Муж готовился к сессии, а жена лежала простуженная,

стихотворениями по брови загруженная.

Вечером дети вернулись от бабушки и от няни,

папа с ними затеял настольный футбол,

Мама ни на кого ни обращала внимания,

поглощенная своим насморком и своей судьбой.

И только когда они начали ставить друг другу банки,

в папиных белых рубашках как в медицинских халатах

мама почувствовала, что виновата

и стала рассказывать им про Кота и Рината.

«Гевондик подарил мне цветок, и я поняла, что рожаю,

позвонила дяде Ринату, а он в ответ: «выезжаю,

но сначала заеду на выставку за женой и котом,

а к тебе потом».

Села к нему в машину, крепко держусь за ручку

представляю себе как в газете «Московские шпроты»

пишут: «Таксист с женой и котом приняли роды»,

Мы едем путями трамвайными, перепрыгиваем через какую-то тучку.

Полицейский спросил: вы чего по облакам-то скачете?

А Ринат ему: вот же, вот! живот!

а как нам иначе-то?

Прибыли. Вылезаю и чувствую: Дуся выпрыгивает из живота.

А Ринат: Да куда ты помчалась? Посмотри хоть на нашего кота!

И я улыбнулась коту

и сказала: ну все, пойду...»

***

Похвалил меня муж-деревенщина.

Как же ты хорошо сложена!

Ты в одежде обычная женщина,

Без одежды – жена!

***

День будет снежным, а утро синее, раннее,

ты говоришь чай готов и еда готова,

я говорю: мы с тобой никогда не расстанемся

потому что мы как Скрипач и как дядя Вова.

Солнце на западе, значит, Ашхабад - там.

Кто-то идет с транплюкатором по нашим следам.

Это по праздникам, а в будние дни мы Уэф и Би,

но этого тоже достаточно для любви

***