Попали в историю

С инициативой создания комплекса учебников истории для средней школы выступил президент Владимир Путин. По мнению главы государства, учебники должны иметь единую концепцию и официальную оценку происходящего, то есть быть свободными от двойных толкований. Уже в ноябре президенту будет представлен окончательный вариант «историко-культурного стандарта концепции нового учебно-методического комплекса». Работой по созданию единого учебника истории занимается Российское историческое общество (РИО) во главе со спикером Госдумы Сергеем Нарышкиным.

«Представленная Концепция нового учебно-методического комплекса по отечественной истории включает в себя Историко-культурный стандарт, который содержит принципиальные оценки ключевых событий прошлого, основные подходы к преподаванию отечественной истории в современной школе с перечнем рекомендуемых для изучения тем, понятий и терминов, событий и персоналий», – говорится в опубликованном на сайте РИО проекте концепции. К Историко-культурному стандарту прилагается список из двадцати «трудных вопросов истории». В этом списке оказались важнейшие вехи отечественной истории, например, период сталинского режима, события Великой Отечественной войны, а также эпизоды новейшей истории. Как сказано в проекте, «перечень «трудных вопросов истории России» составлен с целью включения в методические пособия и книги для учителя дополнительных справочных материалов, соотносящих наиболее распространенные точки зрения на эти события». В том же документе отмечается, что использование разработанной РИО Концепции предполагается при подготовке текстов соответствующей линейки школьных учебников. В этих текстах необходимо, помимо всего прочего, «исключить возможность возникновения внутренних противоречий и взаимоисключающих трактовок исторических событий, в том числе имеющих существенное значение для отдельных регионов России…»

Безусловно, больше всего эксперты опасаются, что школьникам просто навяжут «официальную» точку зрения на исторические события, которые до сих пор вызывают много вопросов и споров. Заслуженный учитель РФ Маргарита Головина в беседе с «НИ» сказала, что учебник, в котором не будут представлены различные точки зрения, не даст школьникам возможности объемно видеть явления: «Люди должны понимать, как сталкиваются идеи. А если им преподносят одну «правильную» точку зрения, то она заведомо ложная, поскольку сужает восприятие до предела: никаких собственных смыслов, представлений о жизни у учеников не сформируется. И тогда это будут просто «попугаи», не умеющие размышлять». Маргарита Головина уверена, что для объемного видения исторических событий нужны как минимум две точки зрения: «У ребенка нет навыка видеть объемно, его этому надо учить. И никакие министры не имеют права делать свою точку зрения доминирующей. В таких идеологизированных условиях вырастает тоталитарное общество». Преподаватель также добавила, что создание единого учебника истории – очень тревожный симптом: «Если в учебнике нет разных точек зрения – это приведение всех и всего к общему знаменателю. А человеческое общество и история человечества принципиально несводимы к общему знаменателю».

Однако, по мнению писателя и историка, профессора факультета журналистики МГУ Игоря Волгина, такой учебник необходим, поскольку основа национальной памяти закладывается именно в школе. «Многие события нашего прошлого очень неоднозначны (как, впрочем, и прошлое других народов), – сказал «НИ» г-н Волгин. – В учебнике может быть изложена доминирующая точка зрения, совпадающая с последними научными достижениями. Но при этом школьнику не возбраняется знать, что существуют и иные мнения. Учебник не должен навязывать детям какие-то схемы: он лишь средство пробудить и направить их исторический интерес». Игорь Волгин отметил, что было бы наивно думать, будто подросток черпает свои знания только из одного источника. «Если школьник будет смотреть фильмы, основанные на лжи и передержках (а он их, увы, регулярно смотрит), получать информацию из весьма поверхностных или недостоверных публикаций, то никакой единый учебник тут не поможет. Отсюда – пренебрежение к прошлому («всё неправда»), отсюда – манкурты и иваны, родства не помнящие. Культура может быть бесконечно разнообразной, но смысловые акценты в ней необходимы. Нельзя забывать, что Элладу создали прежде всего поэмы Гомера. Контекст имеет колоссальное значение: это и разговоры домашних, и семейные предания, и генетическая память, в конце концов. Единый учебник должен учитывать все эти факторы. Очень важно, как он будет написан, каким языком, с какой мерой художественной увлекательности. Недаром поэт сказал: «История не только войны, / изобретенья и труды, / она – и запахи, и звоны, / и шелест листьев и травы…» Живое ощущение собственной истории – это и есть гарантия нашей национальной безопасности».

Профессор кафедры всеобщей истории Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Борис Филиппов считает, что на самом деле создаваемый учебник призван решить сугубо утилитарные задачи: «То, что наше правительство инициировало создание единого учебника истории, логичный шаг после того, как ввели ЕГЭ. Потому что нельзя требовать единых ответов на одинаковые вопросы по всей стране, если не будет единого учебника». Борис Филиппов также рассказал «НИ», что еще сто лет назад известный историк Мантегацци говорил, что не нужно пытаться «впихнуть» в учебный год всю мировую историю. Необходимо выбрать ключевые моменты и преподать их так, чтобы ребенок понял, как происходят те или иные события в истории. Это нужно для того, чтобы школьник, сталкиваясь с другими историческими событиями, понимал механизм исследования, понимал, что одно автоматически не вытекает из другого. «В нашей политической культуре вообще нет никакой вариативности, – с сожалением констатирует Борис Филиппов. – У нас имеющий другую точку зрения считается дураком. У нас нет культуры дискуссии, нет культуры оппозиции. И если нет единомыслия, то это рассматривается как трагедия».

Декан факультета россиеведения Института социальных наук и автор книги «Российская идея» Игорь Чубайс сказал «НИ», что в первую очередь у нас речь должна идти не о едином учебнике, а о единой концепции российской истории: «Есть вопросы, по которым, возможно, дискуссии, будут вестись всегда. Но есть вопросы принципиальные, ключевые, по которым мы действительно должны прийти к общенациональному консенсусу. Ведь без единства в ключевых точках нет единого народа и единого государства!» Собеседник «НИ» напомнил, что в России не прекращаются дискуссии, например, о Сталине: он был преступником или великим руководителем? «Я не раз бывал на конференциях, на которых присутствовали разного рода крупные чиновники, министры. И они практически открытым текстом говорили: мол, вы спорьте и дальше, главное – не делайте окончательных выводов, – рассказал Игорь Чубайс. – Таким образом, создана своеобразная машина уничтожения исторического опыта. У нас по самым главным вопросам – про Сталина, про советский социализм, про причины распада СССР – нет общенационального согласия. И в ситуации, когда ключевые вопросы остаются открытыми, нам говорят о том, что нужен единый учебник истории! Да, очень нужен, но в данных обстоятельствах он просто невозможен. А пока мы не разберемся с нашим прошлым, мы не сможем выстраивать концепцию будущего».

Еще один аспект, смущающий многих экспертов, заключается в том, что история России, которую предполагают изложить в едином учебнике, будет доведена до 2012 года. «Учебники истории никогда не пишутся по сегодняшний день, – считает Игорь Чубайс. – Тот же Ключевский, великий русский историк, заканчивал курс лекций по русской истории реформами Александра П, а не русской революцией 1905—1907 годов, свидетелем которой он был. В новейшей истории еще необходимо разбираться, проводить какие-то дискуссии, а для этого нужно оставить лет 10—15. Иначе получится не учебник истории, а откровенная агитка». С г-ном Чубайсом солидарен Игорь Волгин: «Вряд ли события последних 10—15 лет надо вводить в учебник. Карамзин говорил: «История не любит именовать живых». Наша современность еще слишком горяча. Нынешние оценки со временем могут очень сильно измениться. Непосредственные участники исторического процесса далеко не всегда правы в своих исторических предпочтениях». По мнению г-на Волгина, «летоисчисление» нового учебника следует остановить на рубеже 2000-х годов.

«Сейчас, конечно, невозможно создать такой учебник, который бы все приняли, – сказал в заключение Игорь Чубайс. – Сейчас, во-первых, нам нужна открытая гражданская дискуссия об отечественной истории. Во-вторых, некоторые создатели единого учебника, с которыми я встречался, сами говорят о том, что не напишут эту книгу. Они прекрасно понимают, какую «сомнительную задачу» перед ними поставили и не собираются ее решать. Я тоже считаю, что никакого единого учебника истории они не сделают».

То с Бандерой, то без него

В США разнообразие учебников не помеха патриотизму
На своем соседе Джеймсе, почтенном докторе по болезням сердца из федерального Института здравоохранения США, я иногда проверяю некоторые российские национальные особенности. В минувшие выходные завел с ним беседу по поводу единого на всю страну учебника истории. Он меня не понял. Разговора не получилось. «Как можно столь длинную и сложную историю впихнуть в какие-то узкие рамки?» – пристал он ко мне.
Сама постановка вопроса о чем-то едином и железобетонном американцам не по нутру и непривычна. Плохо ли, хороши ли, но в этой стране вообще школьное образование донельзя децентрализовано: программы утверждаются на уровне школьных округов, которые в лучшем случае совпадают с административными границами здешних районов («каунти»), а учебники часто выбирает и рекомендует своим подопечным конкретный учитель. Помню, однажды у моего сына в середине учебного года поменялся как раз учитель истории, и пришлось тратиться на новые пособия. Храню их, как реликвию. Сказать, чтобы они радикально друг от друга отличались, никак нельзя. Есть уже какие-то имена и вехи, прочно сакрализованные и мифологизированные любыми авторами: трогательная легенда об индианке Покахонтас, спасшей жизнь первому вирджинскому колонисту капитану Смиту, закаменели в непорочности фигуры отцов-основателей американского государства и особенно первого президента Джорджа Вашингтона. С почтением называются имена ряда других исторических фигур из самых разных областей – президентов Линкольна и Кеннеди, предпринимателей Генри Форда и Эндрю Карнеги, изобретателей Томаса Эдисона и Александра Белла...
Но очень много места остается и для разнообразия трактовок и самого отбора исторического материала. Скажем, в штатах Новой Англии в учебниках истории больше внимания отводится событиям конца XVII века, связанным с процессами над салемскими ведьмами в Массачусетсе, а в штатах тихоокеанского побережья (Вашингтон и Орегон) учителя любят поговорить об экспедиции Льюиса и Кларка, в начале XIX века исследовавших северо-западные территории нынешних США. Хватает нюансов в освещении отношений белых поселенцев с коренными жителями США – индейцами и с чернокожими рабами, хотя в целом устоялось мнение, что и первые, и вторые отличались несправедливостью.
Разнобой в оценках существует и в том, что касается Гражданской войны 1861–1865 годов. Не могу сказать, что детально посвящен в тексты учебников Юга страны и Севера, но косвенными свидетельствами располагаю. В дни празднования 150-летия Гражданской войны госдеп США организовал несколько туров для иностранных журналистов в Вашингтоне в Вирджинию и Северную Каролину, а также в Пенсильванию. Так вот рассказы гидов заметно разнились, все-таки у южан больше сочувствия к конфедератам, хотя никакой поляризации во взглядах нет, вероятно, потому, что и в школьных учебниках она не присутствует. Во всяком случае, незаметно, чтобы разнообразие учебников истории и различия в освещении тех или иных этапов развития страны или тех или иных деятелей были помехой для формирования патриотизма у американских граждан. Он у них какой-то естественный, не вымученный и не идеологизированный. Как мне кажется, одно из самых очевидных его проявлений, когда мой сосед Джим, другие жители на нашей улице и вообще по всей Америке с удовольствием без каких-то особых призывов или нажима с чьей-либо стороны по случаю национальных праздников, а то и просто без повода вывешивают у домов звездно-полосатые государственные флаги.
Николай СНЕЖКОВ, Вашингтон

Шведский учитель может сам выбирать учебник истории
В Швеции, как, впрочем, и в остальных североевропейских странах, не существует единых школьных учебников ни по одной из изучаемых дисциплин. История в данном случае не является исключением. Ежегодно на рынок выбрасываются по нескольку новых учебников, авторами которых в принципе может стать кто угодно, от профессора до журналиста. Выбор остается за преподавателем, какую из книг он возьмет себе в помощь.
В принципе, учитель может преподавать и вообще без рекомендованных учебников, главное, чтобы он следовал общим указаниям государственного Ведомства по образованию, написанных в довольно расплывчатых формулировках, а также учебному плану. Периодически Ведомство проверяет содержание учебников, давая советы педагогам по их критическому анализу. К примеру, в 2006 году Ведомство по образованию обратило внимание на то, что во всех учебных пособиях по истории ислам и мусульмане предстают в негативном свете, как источники агрессии и войн. На самом же деле ислам принес миру много добра и знаний. Несколько лет назад подвергся критическому анализу неверный взгляд авторов учебников, в подавляющем большинстве мужчин, на роль женщин в истории. «В книгах приведены тысячи имен выдающихся лиц, и лишь несколько десятков из них – женщины», – констатировали эксперты.
Газеты периодически «прочесывают» учебники по истории, сообщая своим читателям об обнаруженных в них «ляпах» или сознательном искажении прошлого. Газета Aftonbladet, к примеру, назвала несколько основных заблуждений, пронизывающих учебные пособия для школ. Это «европоцентризм», то есть отображение мировой истории с европейских позиций, частичное оправдание колониализма как в описании личностей (Черчилль – защитник свободного мира, но о его отрицательной роли в защите колониальной системы практически не упоминается), так и значительных событий, наконец, укрепление мифа о единстве и миролюбии Северных стран в XX веке. Большое внимание уделяется движению сопротивления в оккупированных Дании и Норвегии, но лишь мимоходом упоминается о весомом вкладе этих государств в дело нацистской Германии. Подробно рассказывается об освободительной войне Финляндии против Советского Союза в 1939-40 годах, но лишь мимоходом говорится об участии этой страны в германской агрессии против СССР в 1941-44 годах и финских концлагерях в оккупированной советской Карелии.
Такая «разноголосица» пособий делает школьников полностью зависимыми от личности преподавателя. Там, где педагоги хороши, предоставление свободы в их действиях идет на пользу, если же «историк» подкачал, неправильный выбор учебника приводит к роковым результатам. В 1997 году, к примеру, был проведен опрос среди старшеклассников о том, что они знают о холокосте. Только 66% школьников сообщили, что массовое уничтожение евреев нацистами в годы Второй мировой войны имело место. 14% ответили «вероятно». 8% сказали, что вряд ли подобное вообще было. Неуверенные и сомневающиеся могли составить вербовочную базу неонацистов, и правительство забило тревогу. В 2003 году был создан государственный орган при министерстве культуры, Форум живой истории. Задача этого учреждения – просвещать молодое поколение о преступлениях против человечества тоталитарных режимов, нацистских и коммунистических. Форум регулярно выпускает информационные материалы, устраивает передвижные выставки, выступая в роли своеобразного общенационального учителя истории, подчищающего «огрехи» как преподавателей, так и учебников, которыми те пользуются.
Алексей СМИРНОВ, Стокгольм