Posted 20 октября 2008,, 20:00

Published 20 октября 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:42

Updated 8 марта, 07:42

Господин Небоскреб

Господин Небоскреб

20 октября 2008, 20:00
В минувшие выходные в Центральном Манеже проходил смотр-фестиваль «Зодчество». Само место и экспозиции мастерских не предвещали никаких откровений. У нас это и так перед глазами каждый день: офисные мраморы с редкими вкраплениями архитекторских причуд. Однако в программе фестиваля появилось выступление Даниэля Либескин

Польский эмигрант и бывший музыкант Даниэль Либескинд олицетворяет сразу две, казалось бы, противоположные особенности архитектуры глобализма: ее коммерческий пафос и политкорректность. С одной стороны, он, как и Норман Фостер, рвется в небеса, проектируя один эффектный (как правило, сильно «перекошенный») небоскреб за другим. Сейчас в Варшаве он строит самую большую в Европе жилую башню (а мы-то надеялись, что самая большая будет в Москва-Сити). С другой – для него всегда был важен аспект памяти, символы истории. Главной и лучшей постройкой Либескинда остается Еврейский музей в Берлине. И не случайно как раз ему выпала честь возрождать нью-йоркский район, где до теракта 11 сентября возвышались башни-близнецы.

Именно с Мемориала памяти на месте Торгового центра в Манхэттене Либескинд и начал свою лекцию. Для него это был отличный повод заявить о самом амбициозном проекте (а там, как известно, будет не только разбит парк, но и встанет целый лес новых небоскребов) и произнести существенные вещи об архитектуре вообще.

Он сразу ошарашил публику тезисом о том, что «архитектура должна рассказывать истории». Иначе говоря, она должна нести элемент гуманности. Сложно представить, какие истории и какой гуманизм доносят стеклянные башни высотой в километр. Кроме того, архитектор должен создавать не дом, а пространство вокруг него. Оттого господин Либескинд рассказывал не столько об нью-йоркских небоскребах, сколько о мемориале, который возникнет на месте фундаментов упавших башен. Там будут шуметь водопады, заглушающие шум города (звук для бывшего музыканта очень существенен), лазерные лучи укажут направления падения зданий, появится нечто напоминающее Стену плача. Иными словами, нулевой уровень для архитектора важнее, чем офисные шпили.

Свою мысль об архитектуре как точке пересечения культуры и природы Либескинд развил на примере Музея искусства, строящегося в Денвере. Этот музей очень похож на окружающие город скалистые горы. При этом не только фасад выглядит напластованием кристаллов, но и интерьер – настоящая горная пещера со скошенными потолками и острыми углами.

Представленная далее галерея проектов Либескинда в Сингапуре, Корее и Милане, казалось, напрочь перечеркивала его гуманистический пафос. Это типичные образцы глобалистского размаха – по качеству выше, но в принципе ничем не отличающиеся от наших офисов в Москва-Сити. Впрочем, у американца был бесспорный аргумент в пользу человечности этих сооружений – все они превращают маргинальные районы в модные центры. К тому же на «земном» уровне все будет облагорожено бульварами, скверами, любовно спроектированными одноэтажными кафе и живописными яхт-клубами.

Кульминацией либескиндовского доклада стала демонстрация нескольких моделей частных домов, которые без всякого заказа, а исключительно по внутреннему побуждению проектируются в его мастерской. Речь идет о панельных одно-двухэтажных зданиях, которые собираются подобно конструктору. Эдакая ИКЕА для архитектуры. При этом дом-конструктор обязательно сохраняет фирменный модернистский стиль, со стороны он напоминает скульптуру или кубистические композиции. Обилие стекла «драматически открывает» его всем сторонам света, а цинковая крыша позволяет собирать дождевую воду.

Как правило, архитекторы обращаются к созданию загородных домов, когда нужно продержаться на плаву, получить легкие деньги. Здесь же сознательный эскапизм: в то время как по всему миру возводятся 40 огромных построек Либескинда, сам мастер вычерчивает параллелепипеды экологических домиков.

Когда Либескинда спросили, собирается ли он что-то делать в Москве, он ответил отрицательно, даже не пытаясь предложить свои услуги. Оно и понятно: с населением в более 15 млн. человек, для которых квадратный метр бетона важнее квадратного метра газона, мы еще долго не спустимся на землю.

"