Юлий Ким

– На днях в одной из газет мне довелось прочесть, что на самом деле не Окуджава, не Галич и не Высоцкий, а Визбор первый начал петь под гитару то, что в магнитофонных записях расходилось по стране. Это так?

– Не совсем. Если держаться строгой хронологии и быть предельно точным, то в 1954 году, когда я поступил в Государственный пединститут, а Визбор перешел на последний курс, он сочинял песни на стихи Сухарева и Шангина-Березовского, а своих у него еще не было. Другое дело – почему именно имя Визбора первым выскакивает в памяти? Уникальность Юры в том, что он сразу выдал целый ряд образцов музыкально-поэтической интонации, которая потом была подхвачена и до сих пор продолжается в бардовской песне. И в сатирическом жанре, вроде «Разговора с технологом Петуховым», который приписывался Галичу. И вся романтика, которая нами ассоциируется с Городницким, все эти морские, альпинистские и туристские песни. И вся любовная лирика... И вот еще в чем его уникальность: у него большинство песен в мажоре, при том что бардовская песня в основном минорная.

– Но в конце-то у него и элегические зазвучали нотки...

– Думаю, что это естественно связано с возрастом, когда элегические мотивы начинают преобладать среди всех остальных. Незадолго до ухода Юра написал «Волейбол на Сретенке». Вот это да, это элегический итог не только собственной жизни, а судьбы всего нашего поколения. «Волейбольная команда» – вот что главное успел, – написал я в поминальном стихотворении. – Все в ней разом прозвучало, много песня обещала, оказалась на уход». С этой песни началась более глубокая полоса в Юрином творчестве, но, к сожалению, жизнь его тут же оборвалась.

– Юлий Черсанович, среди бардов имела и имеет место ревность, потому что жанр такой синтетический: тут и музыка, и стихи, и умение играть, и актерское мастерство. А Визбор, мне кажется, был этой ревности начисто лишен...

– Это правда. Когда я задумался о том, что мне спеть на концерте в честь его юбилея, и открыл сборник Визбора, в самом конце вдруг увидел поразительный список чужих песен, наиболее часто встречающихся в записях Юры. Там 200 авторов, одних своих песен я насчитал штук 15, и вопрос о том, что петь, отпал мгновенно. Буду петь то, что ему нравилось. Визбор пел чужие песни в 60-х сплошь и рядом, не называя имен авторов. Не потому что хотел чужой успех приписать себе, но потому что всех нас роднила общая интонация, которой Визбор владел в совершенстве. И в начале 80-х, когда собирались выпускники нашего института, большая компания, то, когда Визбор появлялся, гитара переходила из рук в руки, и он с удовольствием слушал чужое и пел свое.

– Что сегодня привлекает к его песням уже следующее поколение, не связанное с Юрием Визбором судьбой, временем, волейбольными аллюзиями?

– «Волейбольная команда», по-моему, как раз наименее популярна среди теперешней молодежи, поется его классика: «Солнышко лесное» или те же «Лыжи у печки»... Мне кажется, что начинается тихой сапой второе открытие Визбора, его лирики, в которой, наверное, начинает нуждаться новое поколение, оглушенное самим собой.




На крыльях «Распахнутых ветров»