Кодекс дуэлянта

– Владимир, наверное, не только радиослушатели «Серебряного дождя», но и вы сами были чрезвычайно удивлены, когда после удачно проведенного эфира король блюза Би Би Кинг пожелал во что бы то ни стало видеть вас в качестве конферансье на его прощальном концерте в Москве?

– Это правда. В самый неожиданный момент, когда эфир уже подошел к концу, он сказал: «Ты обязательно должен вести мой прощальный концерт в Москве, ты не имеешь права мне отказывать». И я-таки не имел права отказать королю, не мог не уважить добродушного и великого старика. Около часа, до того, как в Большом Кремлевском дворце собралась публика, мы поддерживали друг друга доброжелательной беседой. Потом, я понимал, что к этому концерту не имею никакого отношения, и, когда час выхода настал, я вышел на сцену и, стараясь быть максимально кратким, сказал свои слова и быстренько удалился. Уже через несколько минут я переоделся и занял свое место в зале.

– У вас есть удивительная особенность всегда занимать свое место или оказываться в нужном месте в нужный час. Согласитесь, завидная карьера телеведущего светит не всем страждущим, а вы попали в «ящик», не прилагая особых усилий…

– Здесь получилась интересная история. Одновременно мне поступили два предложения. Сначала Александр Левин, искавший компаньона Александру Гордону для программы «Процесс» на Первом канале, обратился ко мне с предложением занять вакантное место. А потом известный в определенных кругах Игорь Мишин «разместил заказ» руководителя ТНТ Сергея Скворцова, и в 1999 году я стал вести передачу «Страсти по Соловьеву». Сразу скажу, что название придумал не я.

– Сейчас благодаря своему шоу «К барьеру» вы прослыли искушенным дуэлянтом и знатоком этого специфического вида единоборств. А по жизни вы дуэлянт или нет?

– Да, я – дуэлянт, потому что всегда сражаюсь за то, что право. Причем дуэли практикую как вербальные, так и теоретические. Мне это близко, интересно, и от этой жизненной позиции отступать я не собираюсь.

– Какими принципами вы руководствуетесь, приглашая на телевидение, в вашу программу «К барьеру», очередную пару дуэлянтов?

– Я даже не пытаюсь кого-то специально пригласить. Как правило, нам звонят и говорят: «Слушай, старик, я прочитал статью – это безобразие. Я хочу этого человека вызвать на дуэль». Если я буду придумывать за них конфликт и пытаться свести людей, между которыми реально конфликта нет, передача развалится в момент. 52 минуты люди не могут говорить ни о чем.

– Иной раз злые языки ваших дуэлянтов действительно страшнее пистолета…

– Это верно. Жириновский на полном серьезе как-то обвинил Хазанова в том, что тот поджег Театр эстрады, чтобы получить материальную выгоду.

– А тайну феномена Жириновского вы сумели разгадать за годы работы на телевидении?

– Я же не врач, то есть его понять до конца невозможно. Владимир Вольфович настолько… (смеется) многогранная личность, что его понять, я думаю, не дано никому. Он – есьм Вселенная, как, впрочем, и любой человек. Но он умный человек, с ним интересно общаться.

– Помимо организации «перестрелок» политиков, вы еще любите по воскресеньям пить с ними апельсиновый сок в одноименной программе. А какова ее сверхзадача?

– «Апельсиновый сок» – это репутационная программа, на которую ходят очень уважаемые политики. У них есть возможность не о себе и о своей семье рассказать, а о своих политических взглядах. Таких программ на нашем телевидении, к сожалению, осталось очень мало. В большинстве случаев они вынуждены в плакатном стиле что-то декларировать, а поговорить и объяснить – просто невозможно. Я всегда иду на встречу с человеком, зная, что я никогда не спрошу его о жене, о любовнице, о детях. То есть я никогда не буду лезть в его личную жизнь, кроме тех случаев, когда личная жизнь становится публичной. Условно говоря, если в бизнесе политик стал заниматься фаворитизмом в пользу близких родственников, то это уже не категория личных отношений.

– Ваши программы всегда оставляют ощущение того, что вы, кажется, испытываете к своим собеседникам реальный, неподдельный интерес.

– Мне всегда интересно, когда собеседнику есть что сказать, когда проявляется его характер. Интересная была встреча, например, с Гудковым, председателем Народной партии, членом думской фракции «Единая Россия». Встреча интересная, потому что у него было явное раздвоение: с одной стороны, чуть ли не возьму и уйду из «Единой России», с другой – люблю страшно, страшно люблю и мучаюсь. Тот же Глазьев, тот же Рогозин или Геращенко – они все крупные, значимые, многогранные личности. И, конечно, поединок интервьюера с ними – это не удары дубиной, а, скорее, фехтование рапирой. Но эта передача рассчитана на аудиторию, которой такое фехтование как раз и интересно. Здесь следят за работой мысли, ловят нюансы.

– Многие политические деятели, в том числе названные вами, говорят об исчезновении в России публичной политики. Вы с ними согласны?

– Да нет. Сейчас просто другой этап – более рациональный. Предыдущий политический эшелон уходит, приходят новые люди. Ведь у нас на глазах менялись эпохи. Период разрушения требовал одних людей, хаотического строительства других. А сейчас пришла пора людей с мастерками. Никто не говорит, что все они масоны, но у них совершенно иная ментальность, пришло время людей, которые мыслят конструктивно. Если посмотреть, то питерская команда – очень любопытные ребята. То есть они объективно интересные личности, их интересно показывать, с ними интересно работать. Герман Греф у меня был, был Кудрин, есть надежда, что состоится разговор с Дмитрием Козаком. Сейчас ведутся переговоры с Сергеем Ивановым – когда будет возможность, он обещал прийти. Просто ребятам сейчас реально очень тяжело, у них много работы.

– Г-н Греф, кстати, на свадьбу не звал?

– Нет, но я с Герой дружу (смеется). Однако на свадьбу не звал, может быть, потому, что я не питерский. Я, как журналист, дружу со многими людьми очень разных политических взглядов, и я позволяю своим друзьям иметь свои политические взгляды, которые с моими не совпадают.

– И каковы же лично ваши политические взгляды?

– Я, наверное, в каких-то американских терминах, ультраправый республиканец. То есть я за то, чтобы поменьше государства было в экономике и побольше гражданских свобод. В прошлом я серьезно занимался трудами Маркса, был членом Коммунистической партии. Я – убежденный демократ, но не в российском понимании. Проблема состоит в том, что в России те, кто называет себя демократами, таковыми не являются. Я, например, не могу быть единомышленником Чубайса в связи с тем, как была проведена приватизация. А точки соприкосновения у меня есть и с Рыжковым, и с Явлинским, и с Хакамадой, и с «Единой Россией». Мы живем в цивилизованном обществе, где есть иные точки зрения, кроме общепринятой. А потом, вы знаете, политикам иногда полезно побыть в оппозиции.

– А как быть хроническим оппозиционерам – коммунистам? Представители КПРФ говорят, что Кремль в лице Суркова всячески стремится их маргинализировать.

– Открою вам страшную тайну: я учился с Сурковым. Мы оба были студентами Института стали и сплавов, только он на курс младше. Поэтому великий и ужасный Владислав Юрьевич Сурков для меня просто человек и уж никак не монстр. Бесспорно умный, талантливый человек. А что касается давления на оппозицию, то у нас ведь есть персонажи, которые говорят: «Я оппозиционный политик, администрация президента, помогите мне, пожалуйста». Но это – просто бред. Идите к народу – народ поможет. Если политик сильный – нравится он или не нравится, – с ним считаются. Был генерал Лебедь, колоссальной харизмы человек, но недовыразил себя, на мой взгляд. Поэтому проблема левых не в наличии или отсутствии администрации президента, а чисто в разброде и шатании в их головах. Они, например, никак не могут определиться в своем отношении к олигархам. У них есть враги-олигархи и друзья-олигархи. Задаешь вопрос представителю компартии: «А деньги у вас откуда?», а те в ответ: «Большевики тоже у Морозова брали деньги». Брали, но они же его в благодарность не пытались в Думу затащить.

– И все же, как вы оцениваете очевидную тягу нынешней правящей элиты к авторитаризму? Это что, способ в максимально сжатые сроки выполнить задачи, поставленные президентом?

– Думаю, очень точно вы формулируете. Только даже хуже: это бесспорная тяга элиты общества к авторитаризму, что гораздо страшнее, и к созданию кумира. Настолько привычно припадают к пятой точке власти толпы царедворцев, которые иначе не умеют, что понимаешь, дело не в авторитарности, а в византийском сознании российской элиты. Горбачев чем был плох – не выполнил функцию царя, не раздал вассалам наделы. Ельцин в этом плане был хорош: нефтяная компания – вот тебе компания, телевидение – забирай, широкой рукой. Времена меняются. Но людям очень хочется попасть поближе, лизнуть руку президенту. Это ж как Старик Хоттабыч, золотая рыбка, лампа Аладдина – сейчас попрошу, и все будет.

– А вы как телевизионщик ощущаете на себе какой-то прессинг, кто ваш цензор?

– Я сам себе цензор, потому что моя программа не отсматривается. Я делаю передачи с политиками, которых на другие каналы даже не приглашают. И, мало того, я еще добиваюсь, чтобы они пришли, многие из них еще капризничают и искренне считают, что их не пускают. Я Зюганова звал раз сто. Поэтому прессинга нет. У меня очень хорошие отношения сложились и с непосредственным руководителем «Апельсинового сока» г-ном Герасимовым, и с гендиректором НТВ Николаем Сенкевичем. У нас есть процедура не столько согласования, сколько уведомления, чтобы одни и те же люди не были во всех передачах канала.

– Общение с политиками, похоже, подвигло вас взяться за организацию политических акций. Недавний призыв радиостанции «Серебряный дождь» повязывать белые ленточки в знак протеста против мешающих движению бесконечных правительственных кортежей нашел у автовладельцев живой отклик.

– Просто акция показала, что если дело правое – ты побеждаешь. Это была первая стопроцентно либеральная акция. То есть это была осознанная акция свободных граждан, причем абсолютно корректная по форме. Все люди, которые приняли участие в ней, почувствовали, что они не одиноки. Многие же, этот белый платочек вешая, чуть ли не диссидентами себя чувствовали. К третьему дню это уже было проще, а в первый – народ останавливался на пустыре и, чтобы никто не видел, вешал что-то белое – абсолютно советская ментальность. Но это нормально. Я тут недавно понял: выдавливая из себя раба, очень важно на освободившееся место не впустить хама. А этой акцией нам удалось вместо раба впустить гражданина. У нас, у граждан, нет никакой возможности сегодня объяснить власти свое отношение к ней, поделиться своими проблемами. А мне хотелось напрямую дать возможность представителям власти увидеть, что о ней думают те, ради кого якобы чиновники каждый день ездят на работу.

Справка «НИ»

Владимир СОЛОВЬЕВ родился в Москве в 1963 году. С отличием окончил Институт стали и сплавов, а также аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений. Кандидат экономических наук. С 1997 года работает на радиостанции «Серебряный дождь», автор и ведущий программы «Соловьиные трели». В 1999 году пришел на телевидение – в ток-шоу «Процесс» (ОРТ) и «Страсти по Соловьеву» (ТНТ). Через несколько лет стал автором и ведущим проектов «Завтрак с Соловьевым» и «Соловьиная ночь» (ТВ-6), «Смотрите, кто пришел!» и «Поединок» (ТВС). После развала ТВС перешел на НТВ, ведет программы «К барьеру!» и «Апельсиновый сок». Женат, имеет пятерых детей. Обладатель черного пояса по карате, играет в футбол за команду правительства России.