Posted 20 апреля 2006,, 20:00
Published 20 апреля 2006,, 20:00
Modified 8 марта, 09:06
Updated 8 марта, 09:06
Актер Сергей Векслер: «Артисты – как девочки на дороге: сидят и ждут»
– Когда вы первый раз вышли на сцену?
– Еще в школе. Я учился в Полтаве, на Украине.
– Сильно изменилась Украина с тех пор, как вы отсюда уехали?
– Мне трудно судить. Я не так часто здесь бываю. И не так подолгу. На мой взгляд, изменилась. Но я человек предвзятый. Потому что своей родиной считаю Советский Союз. Все, что произошло со страной потом, считаю просто недоразумением. И то, что происходит сейчас на Украине, в том числе.
– Это слишком серьезная тема.
– Да. Это тема серьезная. Тем более что у меня мама сейчас живет в Киеве, а я в Москве. И мне, как человеку, выросшему на Украине, не совсем понятны антирусские настроения, которые на сегодняшний день здесь культивируются. Кому-то очень выгодно поссорить два народа, которые никогда не были чужими. Когда в Беларуси на премьере фильма я раскрыл ладони и сказал: «Мы с вами – один народ», ответом была овация. Мы все – один народ: Россия, Украина, Беларусь. Нас искусственно расчленили партийные чинуши, каждый из которых хотел урвать свою часть от пирога. И сейчас это продолжается, потому что, когда мы врозь, нас легче облапошить. Вот и все. Все очень просто.
О спонтанностях и перепланировках
– Когда вы читаете сценарий, знаете режиссера, оператора и художника, вы уже можете спрогнозировать, что это будет за картина?
– Нет. В кино никогда ничего не знаешь заранее. Все абсолютно непредсказуемо.
– Вам нравится эта непредсказуемость?
– Иногда – да. Иногда – нет. По-разному.
– А в жизни?
– В жизни мне предпочтительней спонтанность. Я человек, который умеет быстро реагировать на изменение ситуации, быстро принимать решение, нести ответственность и реализовывать свои решения. Поэтому мне всегда интересна спонтанность. Я очень не люблю заранее распланированный график, планы, которые, как правило, рано или поздно нарушаются. Все это вызывает только отрицательные эмоции, что, в общем, совершенно не способствует творчеству. Творчество – это радость. В муки творчества я не верю.
– Ваш интерес к дизайну – тоже творчество?
– Ну это так, совсем для души. Просто когда-то я занимался в художественной школе, потом учился на архитектора, в театре был режиссером по пластике. И может быть, потому что много занимался, а может, в силу каких-то природных данных я очень хорошо чувствую пространство. На уровне энергетики, на уровне объема. У меня есть некое ощущение гармонии пространства. Поэтому, глядя на планировку квартиры, мне очень легко представить себе, как можно сделать так, чтобы было удобно, функционально и красиво.
– А литература вас привлекает?
– Литература, на мой взгляд, влияет на театр и кино не в лучшую сторону. Чрезмерное увлечение литературой пагубно. Потому что искусство театра и кино – более сродни живописи и музыке. Литература не так давно, на самом деле, пришла на подмостки. Это разные принципы восприятия. Литература принципиально иной способ воздействия на человека. Она – довлеющее искусство. Однажды записанное записано навсегда. Театр точнее литературы. В нем живой человек работает по-живому. Можно прийти и увидеть чудовищный спектакль, а можно прийти и увидеть блистательную работу. Потому что сегодня – так. И это – точнее. Потому что так в жизни. Театр – вообще великое искусство, потому что в нем – синтез всего.
– А есть спектакли, от которых вы можете заплакать?
– Нет. К сожалению, мне очень трудно отделаться от профессии. И не бывает практически никогда, чтобы я совсем ушел в действие на сцене. И в этом сложность. Я смотрю, как это сделано. Не могу отрешиться и быть просто зрителем.
– У вас был опыт режиссерской работы в театре?
– Да. Во МХАТе шел мой спектакль «Арена». Я, собственно, во МХАТе и работал как режиссер по пластике под руководством Олега Николаевича (Ефремова. – «НИ»). Но с годами приходит другое понимание профессии. Не знаю, может, старею. Но сейчас я намного спокойней отношусь к театру в принципе.
– Режиссура не была вашей полной реализацией?
– Была. Просто там слишком много привходящих. Что касается сцены и зрительного зала, все, что составляет репетиционный процесс, очень люблю. И, пожалуй, реализовывался я в качестве режиссера в полной мере, как нигде. Но то, что происходит за кулисами, с некоторых пор стало раздражать настолько, что я понял, что не готов жертвовать годами своей жизни, нервной системой и здоровьем.
О Воланде, плетках и женщинах
– Вы сыграли Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита». Вспомнилась известная строчка Булгакова: «За мной, читатель, кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь». Вы бы могли подписаться под этим утверждением?
– Для меня эта фраза одна из ключевых в романе. В этой фразе для меня вечно присутствует Михаил Афанасьевич. Вот когда я читаю эту фразу, у меня волосы встают дыбом и мурашки бегут по спине. А происходящие в сюжете чудеса – когда у Геллы удлиняются руки, когда из простреленного барона пьют кровь – все это меня впечатляет мало.
– Для вас такое чувство является основополагающим?
– Вы о любви? Да, безусловно. «Любовь, что движет солнце и светила», – написал Данте. Все, написанное о любви, – правда и неправда одновременно. Я подписываюсь под любыми словами про любую любовь. Потому что в ней есть все. Возвышенное и низменное, прекрасное и безобразное, радость и беда.
– «Идешь к женщине – захвати плетку» Ницше тоже верно?
– Смотря к какой женщине идешь. Захвати плетку, если нужно. Потом, если нужно, ее выбрось.
– Вы используете свой артистический талант для того, чтобы завоевать женщину?
– Конечно.
– Но это же запретный прием…
– Кто сказал? Все средства хороши для того, чтобы завоевать женщину.
– Но вы же в этот момент лицедействуете!
– Да.
– То есть говорите неправду.
– А кто знает, где тут правда, а где – неправда? Если мне нравится женщина, то для того, чтобы приблизиться к ней, я использую весь арсенал. Точно так же, как в драке – я всегда стремлюсь победить любой ценой. Для меня не существует других вариантов, кроме того, который ведет к победе.
– А вы когда-нибудь дрались по-настоящему? Не в кино?
– Нет, вы знаете, нет. Никогда.
– Но вы же были спортсменом, занимались борьбой…
– Это спорт.
– А в чем прелесть побоища для мужчин?
– Да нет в этом никакой прелести! Если вы говорите о драках в кино, то это нравится, видимо, режиссерам. А раз нравится режиссерам, значит, наверное, нравится зрителю. Я лично рукоприкладства не люблю.
– А как вам жить с этим образом, созданным вами в кино?
– Да не живу я с ним! Он живет отдельно. Я забываю о нем на следующий день.
– В чем теневая сторона вашей профессии?
– В том, что мы – как девочки у дороги. Они стоят и ждут: возьмут не возьмут. Так и мы. Сидим у телефона и ждем. Вот это, пожалуй, обидно. То, что по большому счету можно было бы сделать больше.
– А что приносит вам радость?
– Все остальное. Семья, люди, которые меня окружают, рыбалка. Моя профессия. Все, что угодно. Вот солнышко светит сейчас – хорошо!
О цельных натурах и зонах
– Вы не могли бы рассказать о вашей работе в картине Кончаловского «Консервы»?
– На самом деле это маленькая эпизодическая роль, всего-навсего. Эпизод, в котором я занят, находится на периферии сюжета.
– У вас лично есть что-то общее с вашим героем?
– Конечно! Во-первых, я в свободное от актерской профессии время подрабатываю начальником зоны. Во-вторых, я по званию даже не майор, а подполковник. Настоящий, реальный подполковник и подумываю серьезно о том, чтобы вставить золотые зубы вместо своих собственных.
– Вам симпатичен ваш герой?
– Очень!
– Чем?
– Характером. Своей неуемностью, своим темпераментом бешеным. Разве может быть не симпатичен такой герой?
– Вам нравятся цельные натуры?
– А вам?
– Мне – да. Но не вы меня интервьюируете, а я вас.
– Почему нет? Мы вместе интервьюируем друг друга…
Закончив беседу, он неожиданно потребовал отдать ему пленку. Получив ее, жестко спросил: «Сами сотрете или мне ее сломать?»
«Вы ведете себя безобразно! – взорвалась я. – Вы можете давать интервью или не давать. Но давать, а потом забирать пленку – это…!»
А через несколько минут он подошел ко мне с шоколадом в руке и злосчастной пленкой: «Я хотел показать вам отличие театра от литературы. Теперь вы убедились, что действие куда сильнее всяких слов.
«Без обид!» Шоколад был сладким и горьким одновременно. Как театр.
СПРАВКА
Сергей ВЕКСЛЕР – актер, известный по фильмам и сериалам «Ягуар», «История биллиардной команды», «Жена керосинщика», «Мама, не горюй!», «Чтобы выжить», «Дальнобойщики», «Марш Турецкого-2 », «Каменская-2», «Мужская работа», «Антикиллер», «Тайга. Курс выживания», «Есенин». Родился 22 мая 1961 года в Виннице. В 1986 году окончил школу-студию МХАТ (мастерская Олега Ефремова). С 1986 по 2000 год – актер, режиссер, режиссер по пластике МХАТа имени Чехова. С 2000 года – на «вольных хлебах». Сотрудничал с Театром Романа Виктюка, участвовал в антрепризных спектаклях.