Импровизации «под градусом»

Гриффин выдвинулся в 50-х. Это – золотой век джаза, именно в эту эпоху джаз перестал быть музыкой танцевальной, развлекательной (хотя и в такой попсовой ипостаси джаз влиял на значительных европейских композиторов), и окончательно приобрел свое собственное уникальное содержание и смысл. Би-боп, такой «крутой» скоростной джазец, играемый малыми составами, вдохновлявший «хипстеров», Джека Керуака и прочих культовых людей, – это все оттуда, из тех лет. Свою карьеру Джонни Гриффин начал в коллективе выдающегося вибрафониста Лайонела Хемптона. Затем играл много с кем из великих, достаточно назвать барабанщика Арта Блейки, виртуоза Бада Пауэлла. С пианистом Монком – отдельная история, поскольку сотрудничество с людьми такого уровня уже пропуск в вечность.

Считается, что Гриффин преуспел на ниве так называемого хард-бопа – более скоростной и мелодичной версии би-бопа. Да, кто-то когда-то назвал его «самым скоростным саксофонистом» (странное определение: те же Паркер, Колтрейн, Орнетт Колулмен тоже «тормозами» не были). Вообще, эта музыка не об этом. Это – душа, прекрасный звук. В общем, его музыка стопроцентно из той эпохи джаза. И в этом убедились все, кто побывал на его московских концертах.

Несмотря на осевшую на нем звездную пыль, Джонни запросто представился поклонникам: «Вы говорите на русском, я говорю на «чикагском», и я не более, чем человек с дудкой». «Дудка» Джонни вспомнила и вечнозеленые вещи Дюка Эллингтона, и попробовала незнакомые ей новые мелодии Виталия Долгова, музыканта из биг-бэнда Виктора Лившица, оркестра, которому выпала радость выступать на одной сцене с Гриффином.

Приезд Джонни в Первопрестольную состоялся благодаря личным усилиям руководителя оркестра Виктора Лившица, которому, однако, пришлось изрядно понервничать, так как никуда никогда не спешащий Гриффин опоздал на свой самолет на десять (!) часов. Вторым поводом для волнений стало пристрастие Джонни к алкоголю. Даже перед концертом Гриффин не смог уступить соблазну. Но, хотя на ногах он держался не слишком уверенно, саксофон, почти скрывающий собою хрупкого маленького Джонни от публики, он тем не менее держал крепко. И, к счастью, на качестве игры состояние Джонни не отразилось.