Posted 20 января 2015,, 21:00
Published 20 января 2015,, 21:00
Modified 8 марта, 03:52
Updated 8 марта, 03:52
Холсты на вынос
С самого момента своего основания Московский музей современного искусства был явлением странным и противоречивым. Поначалу он отражал вкусы своего владельца – Зураба Церетели, для которого самыми актуальными художниками казались Сальвадор Дали, Пиросмани и живописцы объединения «Бубновый валет». Позднее, с приходом в дирекцию Василия Церетели, музей просто превратился в выставочную площадку с чехардой разнокалиберных проектов. Так или иначе коллекция никогда не была сильным местом ММСИ. Тем более что за этот пятнадцатилетний период в Москве возникло немало таких же собраний перестроечного искусства. Поэтому показ своих богатств музей обставил с остроумием и изобретательностью, свойственными галеристам.
При входе в белый атриум, украшенный духоподъемной надписью Дмитрия Александровича Пригова, каждому посетителю вручают «печеньку с предсказанием», ту, что обычно служит завершением ужина в китайском ресторане. Внутри – фраза какого-нибудь известного арт-деятеля (обозревателю «НИ» достался Энди Уорхол). Этот дар, по идее, должен намекать на пророческую миссию искусства: мол, художники ХХ века предсказывали достижения и проблемы наших дней. Но на самом деле все эти печенюшки и записочки – лишь легкий флирт со зрителем, который затем продолжается в залах с картинами и объектами.
Музей наотрез и специально отказывается от своей музейности – от столпов, на которых держится статусное хранилище. От академического расклада по годам и стилям. Здесь все вперемешку: «Чародей» Рябушкина начала ХХ века рядом с «Триптихом» Ирины Наховой 1980-х годов (разрушенная церковь, вид изнутри). Грузинский «Старик нищий» Пиросмани стоит рядом с деревенской фотолетописью Анастасии Хорошиловой из серии «Русские». Поздний Малевич рядом с ранним Свешниковым. Конечно, в таком подходе нет ничего удивительного. Но он еще накладывается на второй, дизайнерский, прием: в выбеленных комнатах произведения размещены таким образом, что их ритм постоянно сбивает с толку. Сначала идет зал с модернистской графикой начала ХХ века (от Матисса до Дали), повешенной таким образом, словно ты попал в сувенирную лавку. Потом неожиданно возникает концептуальное пространство с одними надписями на стенах, в которых указаны разные факты о музее (от количества выставок и сотрудников до еды, которую эти самые сотрудники предпочитают). Под конец и вовсе выставка превращается в открытые запасники – картины на выдвижных каркасах.
Притом что ходить по юбилейной экспозиции ММСИ очень занятно (всякий раз пытаешься угадать логику развески, натыкаешься на неожиданные и парадоксальные вещи), общее впечатление – нечто сумбурное и поверхностное. Здесь тебе последовательно внушают, что в современном искусстве нет никакой иерархии, что важность какой-то картины зависит только от тебя, от твоего интереса и внимания. В итоге вся затея оборачивается эдаким аттракционом для парочек, бесконечно снимающих друг друга на фоне странных предметов. Впрочем, если учесть, что сейчас весь мир обсуждает новый подход к музею как к пространству открытому, вариативному и замешенному на элементах шоу, владения Церетели выступают в авангарде этих поисков.