Актер Эммануил Виторган

– Эммануил Гедеонович, какие выводы вы сделали, отсмотрев представленные в программе фестиваля «Отражение» работы?

– В актерской профессии произошли резкие изменения – как страна наша поменялась, так и кино изменилось. Надо много учиться и вкалывать. Никто за тебя ничего не сделает, поэтому надо ценить любого талантливого человека, которого ты встречаешь в жизни и у которого можешь чему-то научиться, – вот мой совет начинающим. Замечательно, когда педагоги прекрасные, но в наше время настоящих учителей мало. Моему поколению повезло – у нас были великие педагоги. Поэтому многие стали самостоятельными единицами – востребованными актерами, руководителями театров... Лично я, работая в театре, встретился с уникальными режиссерами – Георгием Товстоноговым, Андреем Гончаровым, Марией Кнебель и представителями молодого поколения – Толей Васильевым, Борисом Морозовым, Камой Гинкасом, Генриеттой Яновской, Романом Виктюком… Заостряю на этом внимание, поскольку в первую очередь считаю себя актером театра, а не кино. А в кино большие режиссеры, как, например, Никита Михалков или Сергей Соловьев, меня не приглашали. Тем не менее мне грех жаловаться – все-таки в моем багаже более ста кинолент. Убежден: любая инициатива со стороны молодежи должна поощряться.

– Каковы тенденции молодежного кино?

– Крайне редко попадаются фильмы с оптимистическим содержанием. Кругом – глубочайший пессимизм. Казалось бы, молодые режиссеры, но такая в их работах ужасающая безысходность! Я не призываю черное называть белым и наоборот, но хочу напомнить, что жизнь всегда была сложной. Нашим родителям и дедушкам пришлось жить в еще более суровое время – война, разруха, террор. Поэтому я поражаюсь такому количеству и объему пессимизма. Разумеется, в наше время достаточно событий, которые вправе воспринимать и показывать пессимистично. Но дело в том, что художественное кино существует по своим законам. Художественное произведение – это иной способ общения, демонстрации действительности. Чтобы зритель, сидящий в зале, не сказал: «Господи, да я больше не пойду в кино. Я не хочу на такое смотреть!» На мой взгляд, задача художественной картины в том, чтобы человек, ее посмотревший, сказал себе: «Надо подумать, может, я в своей жизни что-то не так делаю?» Или: «Все-таки я был прав!» Словом, махровый пессимизм меня огорчает. А так хочется, чтобы все последующее было лучше предыдущего. Один умный человек сказал, что пессимизм – это трусость перед жизнью. Я с ним полностью согласен.

– Среди молодых актеров есть будущие Смоктуновские, Евстигнеевы, Папановы?

– Безусловно, есть ребята способные и талантливые. Но, к сожалению, часто приходится наблюдать, как актеры, снявшись в одном-двух фильмах, думают, что всё – наступил их «звездный час», и успокаиваются. Говорю постоянно и себе, и своим ребятам-актерам: «Не спешите с выводами, с оценками». В любом произведении можно найти положительное как для себя лично, так и для своей профессии. С другой стороны… Один раз меня уговорили, и я набрал курс в ГИТИСе. Проводил с ребятами сутки, отказывался от всех проектов. В итоге из двадцати трех выпускников только двум-трем удалось устроиться в театры, а другие мечутся, и я чувствую перед ними свою вину.

– В чем, на ваш взгляд, причина невостребованности актеров?

– Потому что буквально всё не от них зависит! Главное в актерской профессии – удача. Часто езжу по стране, вижу много талантливых ребят, но поскольку они живут на периферии, то у них нет возможности сниматься, показываться… Если раньше вытаскивали из провинции талантливых актеров, то сейчас это никому не нужно. Во всем – случай. Случай при поступлении в театральный вуз – ведь очень часто приемная комиссия ошибается. Режиссура ближе к педагогике, чем актерская профессия, а среди выдающихся режиссеров сейчас мало тех, кто набирает курсы.

– Под эгидой вашего Культурного центра по-прежнему работает Актерское агентство?

– Да, работает. Должен вам сказать, что я ушел из государственного театра. Так сложились обстоятельства – в Театр имени Маяковского, где я прослужил 20 лет, пришло новое руководство, которое мне не подошло… Правда, сегодня в этом театре уже другое руководство. Но я не жалею, что не работаю в государственном театре, ибо имею право быть свободным. Сегодня я беру ту пьесу, которую беру, приглашаю тех актеров, которых хочу пригласить, выбираю ту режиссуру, которая мне представляется интересной. И за все, буквально все несу полнейшую ответственность.

– Когда вы стали руководителем своего Культурного центра, не победил ли в вас начальник актера?

– Никогда не позволяю себе обидеть человека, даже будучи его начальником. Я хорошо знаю эту жизнь и поэтому стараюсь не спешить с выводами и уж тем более рубить с плеча. Постоянно себе говорю: «Не спеши, старина, не спеши!» Во всяком случае, люди, которые приходят в наш Культурный центр, не могут меня упрекнуть в том, что я зазнался или стал равнодушным. Очень надеюсь, что начальственно никого не обидел. По крайней мере в свой адрес никогда не слышал, чтобы я перед кем-то выпендривался. Да и нет в этом никого смысла. Все – люди, и у всех проблемы. Самое главное, что благодаря Культурному центру есть возможность помогать людям, причем по многим вопросам: юридическим, медицинским, социальным.