Режиссер Оксана Бычкова: "Сценарий "Питера FM" был написан на подоконнике"

– В вашем фильме, я знаю, автобиографичный сюжет. Как и главный герой, вы жили в художественной мастерской, работали на питерском радио, как главная героиня. И, подобно ей, бросили хорошего человека непонятно почему…

– Потому что есть намного более весомые вещи, чем просто перечень прекрасных достоинств. Есть химия, которая происходит между людьми. Она необъяснима, но без нее никакие отношения невозможны.

– Неужели? Но кажется, почти все живут без всякой химии.

– А я не могу. Не могу жить без искр, без чувств, просто потому, что «он хороший». Химия необходима. И мне, и моей героине.

– Значит, вы сняли кино про потребность любви, присущую каждому?

– Нет, кино мое гораздо проще. Про то, что все, что ни делается, к лучшему. И про то, что такая маленькая случайность, как потеря телефона, может изменить твою жизнь в одночасье. А что касается автобиографичности… Самый простой путь – это снимать то, что ты хорошо знаешь. Эпизоды из фильма – это реальные истории, которые случались со мной и с моими знакомыми. Они были просто извлечены из блокнота и попали в кино.

– Сценарий «Питера» был написан в художественной мастерской?

– Нет, на шестнадцатом этаже легендарного вгиковского общежития на улице Бориса Галушкина, где в свое время проживал весь цвет и краса нашего кинематографа. Там удобный, прекрасный для написания сценария подоконник с совершенно нереальным видом из окна. А в мастерской я жила, когда шел процесс postpoductions.

– Из богемных наклонностей?

– Нет, просто мастерские дешевле. Так живет половина моих знакомых. Они люди творческие, но, конечно, мало кто их них является собственно художником.

– Вы приехали в Москву из Питера. Легко было привыкнуть?

– Первые полгода было очень тяжело. Но потом появились люди и связанные с ними «теплые места», определившие мое городское пространство. В этом году уже шесть лет, как я живу здесь. И куда ехать дальше, совершенно непонятно.

– Давайте зайдем к вашему дебюту с далекой от творчества стороны. Насколько было легко дебютантке, только что закончившей курсы, без имени и связей, найти продюсера и провести свой замысел от сценария к прокату?

– Мне просто повезло. Все получилось быстро и легко, хотя чаще бывает обратное. Условия были очень хорошие, я могла сама собрать команду и работать с теми, с кем хочу. И потом, когда я горю историей, для меня все внешние факторы уже перестают существовать. Я не вижу косых взглядов и не слышу негативных разговоров, у меня есть цель – я должна снять кино. Я снимаю кино, отключаясь от всего остального.

– А кто вам в этот момент готовит завтраки, стирает одежду? Вы же в процессе, вам некогда!

– У меня есть стиральная машинка. А про еду мы все забывали и питались как попало. Но ведь это не главное!

– И как долго вы плевали на еду? Сколько длились съемки?

– Очень быстро мы все сделали – за два летних месяца. Все эти два месяца нам все время светило солнце, что совершенно нехарактерно для Питера. Опять же просто повезло. Мне кажется, нет универсальных рецептов хорошего кино. Мои учителя считают, что хорошее кино должно создаваться в очень тяжелых условиях, мучительно. У нас никаких мучений не было. Мы не надрывались. Ребята говорили, что «Питер» – это хорошо оплачиваемый отпуск. Мы все сдружились и сейчас созваниваемся.

– Я понимаю, что Евгений Цыганов, Ирина Рахманова – это ваше поколение, и вам с ними было легко. А Владимира Машкова легко было уговорить на эпизод с этой легендарной фразой: «Девушка, вы не хотите заняться сексом с незнакомым мужчиной»?

– Я его не уговаривала. Его уговорил наш генеральный продюсер Игорь Толстунов. Идея этого эпизода была тоже его. Честно вам сказать, с опытными актерами – Робертом Городецким, Андреем Краско, Владимиром Машковым – мне было работать очень легко. В них нет ни пафоса, ни снобизма. Есть профессионализм, талант, они дарят массу идей. Работать с ними, как играть на прекрасно настроенном инструменте, в котором нет фальшивых нот.

– «Питер» собрал больше семи миллионов. Вы получаете с этого какие-то дивиденды?

– Нет.

– А почему так?

– Потому что это же был дебют, не только мой, но и главной актрисы. И фильм мог провалиться. Продюсеры шли на огромный риск. Я получила гонорар. И возможность снимать дальше, поскольку все удалось. Это был мой частный случай. Если у режиссера есть имя, он, естественно, оговаривает себе и приличный гонорар, и процент с проката. Эта профессия не бедных людей, поверьте. Но я знаю, что ею занимаются не ради денег, а потому что она мучительна.

– У вас теперь есть два ремесла: до съемок вы работали в журналистике. Чей хлеб труднее – журналиста или режиссера?

– Мне кажется, режиссеру труднее. Ответственность просто бешеная. Только от тебя зависит, насколько работа семидесяти человек будет хороша. Они все, от монтировщика до актера, тебе доверились. Ты должен быть папой.

– А ваш папа как отнесся к тому, что вы сменили специальность?

– Он воспринял это в штыки. Он считает, что режиссура – совершенно не подходящая для женщины профессия.