Posted 19 августа 2012,, 20:00
Published 19 августа 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:29
Updated 8 марта, 05:29
Отдать и забыть?
В открытом демократическом обществе действует простой закон: если государство по каким-то причинам (например, отсутствие средств или кадров) не в состоянии поддержать один из секторов жизни этого общества, спрос восполняют сами граждане – предприниматели, меценаты, энтузиасты. Примерно так происходит у нас в медицине, образовании, в музейном деле или в театральной среде. Хороши или плохи частные инициативы в этих областях – другой вопрос; по крайней мере, у нас есть выбор, к кому обратиться – к государству или частнику. Здесь есть конкуренция и представление, в какую сторону нужно двигаться и что развивать. Вместе с тем у нас остается один важный пласт культуры, где наблюдается беспросветный застой. Речь идет об охране и поддержании памятников истории и архитектуры.
Уже два десятилетия (с принятия в 1994 году указа о возможности приватизации памятников местного значения) ситуация не сдвигается с мертвой точки: старинные дома и усадьбы рушатся, вместо исторических зданий возникает новодел, сносятся целые кварталы и районы. Охранные органы разводят руками – у них нет средств влияния, чтобы противостоять застройщикам. Инвесторам же проще снести, чем влезать в долгие бюрократические процедуры по согласованию проектов, утверждению экспертных заключений, охранных обязательств и прочую волокиту вокруг едва держащихся стен.
Как считает заместитель председателя подмосковного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Евгений Соседов, «безусловно, все зависит от тех условий, которые создает государство, в том числе и для частных лиц, от тех законов, которые государство принимает, и от того, как оно следит за их соблюдением. Из удачных примеров сохранения, – конечно, это все наши музеи-заповедники. Об этом можно судить еще по примерам советских лет, когда активно велась государственная политика по реставрации памятников и по их изучению. После войны многие наши знаменитые древние памятники были отреставрированы, созданы многочисленные музеи. Но этого, конечно, недостаточно, потому что тысячи и тысячи памятников продолжают гибнуть именно потому, что в настоящий момент нет нормальной государственной политики, нет финансирования и не создается никаких условий, которые могли бы привлекать в это дело частный капитал. Вот только-только в Москве, например, начинаются первые попытки предоставления аренды на льготных условиях для тех, кто берет памятники архитектуры и их реставрирует».
В этом смысле очень показателен опыт предпринимателя из Великого Устюга (Вологодская область) Василия Перевалова. Пока г-н Перевалов отстраивал новые церковь и часовню на месте снесенных, все шло отлично – его всячески чествовали и превозносили. Но стоило ему взяться за реставрацию усадьбы книгоиздателя Брагина (памятника XIX века), как немедленно начались проблемы. Не согласовывались проекты, проходили бесконечные утверждения, предписания, едва не дошло до судов – и только личное упорство предпринимателя позволило завершить дело. В результате, когда его награждали всероссийской премией «Хранители наследия», Перевалов в сердцах произнес: «Наконец-то награждают за то, за что раньше судили».
«Есть, конечно, отдельные удачные примеры у частных лиц, которых, к сожалению, очень мало, – говорит «НИ» Евгений Соседов. – Могу привести пример по Подмосковью, когда Национальный Лермонтовский центр в Середниково, который возглавляет Михаил Юрьевич Лермонтов, потомок рода Лермонтовых, взял в аренду усадьбу Середниково и провел реставрацию. Сейчас в главном доме открыт музей, и усадьба стала важным культурным центром ближнего Подмосковья, но это единичный случай. Это такие скорее благотворительные проекты, когда у людей есть серьезные деньги, и они хотят их в это дело вкладывать. К сожалению, для большинства предпринимателей осуществлять подобные проекты будет не то что невыгодно, а разорительно, если государство их никак не будет стимулировать, предлагать льготные условия. Другой удачный пример – усадьба Знаменское-Раек в Тверской области, но, к сожалению, это единичные случаи».
Многие же усадьбы находятся в руинах. «Просто брать по рыночной стоимости в аренду или покупать эти огромные и разрушенные здания, вкладывать колоссальные миллионы в их реставрацию, так сказать, с непонятным результатом (когда государство у тебя в любой момент может это отобрать назад) – естественно, этого никто не хочет, – продолжает Евгений Соседов. – Поэтому выгоднее купить, снести и построить что-нибудь новое».
Напомним, сразу после принятия знаменитого ельцинского указа о возможной передаче части памятников в частные руки было понятно, что работать этот указ не будет. В нем говорилось, что на частный баланс передаются памятники «местного значения». Это примерно 20% всех исторических домов и усадеб. Но для того, чтобы инвестор начал реставрацию и использование памятника, на него должна быть собрана полная охранная документация, заключения экспертов, проведенные научные изыскания. Выяснилось, что на местах охранные органы просто не в состоянии все это сделать. Властям часто легче снять с какого-то дома гриф «памятник», чем тратиться на его исследование.
«Наилучшая ситуация по части сохранности произведений искусства – в крупных государственных музеях, – считает доктор искусствоведения, заведующий Лабораторией музейного проектирования Российского института культурологии Алексей Лебедев. – Конечно, если речь идет об очень богатом владельце частной коллекции, то он может обеспечить охрану и поддержание климата в хранилище, в то время как маленький бедный районный музей на плохом финансировании не имеет необходимого оборудования. Но это относится уже к возможности владельца обеспечить произведению искусства необходимые условия. Однако, к сожалению, в последнее время государство пошло на ряд политических решений, которые приводят к повреждению или даже гибели памятников культуры. Пример – не так давно развернутая кампания по передаче предметов религиозного назначения религиозным организациям, которые совсем не приспособлены для того, чтобы их сохранять».
Почти все, кто так или иначе причастен к сохранению и развитию исторического наследия, говорят о тотальном несовершенстве законов и норм. В век электронных каталогов и библиотек у нас нет даже обычного списка всех охраняемых памятников. Только сейчас происходит новая аттестация экспертов – нынешний состав укомплектован едва ли на одну треть. Отсутствуют какие-либо стимулы для тех, кто решает поддержать памятники (злополучный закон «О меценатстве» не принят, как и закон «О культуре») – ведь большинство из предлагаемых для восстановления усадеб находятся не в зонах активной коммерции, это чисто затратное дело. Наконец, нет четких судебных прецедентов по изъятию памятника у собственника, если тот не выполняет охранных обязательств (стоит усадьбе перейти к частному владельцу – вход в нее немедленно закрывается). В итоге на приватизацию был наложен негласный мораторий.
«Сейчас государство в Москве приняло программу «рубль за квадратный метр», – говорит Евгений Соседов. – Если арендатор реставрирует памятник, то снижается арендная ставка до одного рубля за квадратный метр – вот это действительно может быть выгодно. Недавно прошли первые аукционы, и появились арендаторы, которые возьмутся за реставрацию объектов. Безусловно, подобные меры должны быть и в других регионах, и вообще по стране. Это нормальная система, которая действует во всем мире, иначе поднять памятники архитектуры будет невозможно. Все упирается в госполитику. Неоднократно потомки многих известных родов выходили с предложениями, чтобы им дали объекты, а они в свою очередь готовы были привлечь спонсоров, иностранные капиталы, но каждый раз властями им предъявлялись такие требования, что приходилось отказаться от своих идей».
«Надо объединять усилия и понимать, что произведение искусства – выше всех наших сиюминутных интересов, – уверена заместитель председателя комиссии Общественной палаты по сохранению культурного и духовного наследия Елена Зелинская. – В Петербурге Исаакиевский и Казанский соборы – это тоже произведения искусства, исторические монументы, которые к тому же составляют часть ансамбля города, они находятся в совместном использовании, так сказать, и музея, и церкви. Опять же: где усилия объединены, там сохранность выше и, что самое главное, есть доступность для граждан. Я вообще не сторонник однозначных и одноразовых решений. Произведения искусства – это то, что живет вечно, когда мир кругом меняется. Хорошо, когда усилия объединяются, а не разъединяются».
Российское государство всегда гордилось богатым культурным наследием. К началу 1990-х годов, лишь по предварительным подсчетам, у нас было 140 тыс. памятников той или иной охранной категории. Но редко кто озвучивал другую цифру – только 30% из них пребывают в более-менее достойном состоянии. Конечно, очень радует, что к числу уже известных шедевров присоединится только что открытая усадьба в Сколково. Ей могут только позавидовать те сотни тыс. памятников, в которые не вкладываются миллионы по целевым программам.
В подготовке материала участвовали Ирина АНИСИМОВА и Катерина СЕРЕБРЕННИКОВА
В Испании историческими памятниками могут быть целые города
Разумеется, все архитектурные и художественные сокровища охраняются государством, при этом отдельные постройки (дома, сады, рестораны) могут находиться в частной собственности. Сферу сохранения художественно-исторического наследия регулирует закон «Об испанском историческом наследии» 1985 года, в котором пять категорий объектов: памятники исторического наследия Испании, исторические сады, исторические ансамбли, исторические местности (районы) и археологические зоны. Такое разделение обусловлено именно тем, что ценность здесь зачастую представляют не отдельные сооружения, а целые районы и города.
Владельцы исторической недвижимости – как государственные, так и частные структуры, а также граждане – обязаны сохранять исторический объект и обеспечивать к нему доступ всех желающих граждан и проверяющих их государственных и научных органов. Право собственности на объект недвижимости ни в коей мере не освобождает владельца от согласований любых своих действий и планов с соответствующими госорганами, будь то ремонт или установка вывески.
Госструктуры могут выдавать собственникам любые предписания и пресекать любые несанкционированные работы. Что касается движимого имущества (картин, скульптур, икон, книг и других ценностей), то объекты из этого списка, находящиеся в церковных учреждениях, не могут быть переданы никому ни бесплатно, ни за деньги; а объекты, находящиеся в государственной собственности, никому не могут быть проданы, за исключением правительств других стран.
Нарушения в сфере охраны исторических памятников наказываются штрафами: за очень серьезный ущерб – до 600 тыс. евро, за средний – до 150 тыс. евро, за небольшой – до 60 тыс. евро. В исключительных случаях административное правонарушение может быть переквалифицировано в уголовное. В большинстве испанских автономных сообществ действуют свои, региональные законы, которые могут предусматривать более жесткие охранный режим и наказания, например в Андалусии, где находится самый посещаемый испанский объект Всемирного наследия ЮНЕСКО – крепость Альгамбра с садами Хенералифе в Гранаде.
Тем не менее периодически истории о продаже художественных ценностей становятся известны журналистам и вызывают большой общественный резонанс в Испании. Последняя произошла в этом году в начале июля, когда баронесса Тиссен, владеющая десятками полотен одного из трех главных музеев страны – Тиссен-Борнемиса – выставила на аукцион в Лондоне картину английского художника-романтика Джона Констебля «Шлюз». Произведение, не входившее в основную коллекцию, было продано за 30 млн. евро. В Испании возмутились этим, заявив, что картину могла бы приобрести главная национальная галерея – музей Прадо. Дама и ее эксперты вынуждены были оправдываться тем, что к такому шагу их подтолкнул кризис и бездействие министерства культуры Испании, которому картина предлагалась по низкой цене и в рассрочку. Однако предложение было отклонено.
Наталья ТИМАШОВА, Мадрид
В Армении «разгосударствлена» часть памятников истории
Самым ярким примером результата подобной халатности стал недавний инцидент с Крытым рынком в центре Еревана, построенным в 1952 году архитектором Григором Агабабяном. Новый владелец, депутат парламента Армении от Республиканской партии Самвел Алексанян решил перестроить рынок на свой лад и в результате нарушил его фасад, разрушил кровлю и повредил перекрытия. На месте рынка планируется возведение супермаркета. Этот случай вызвал большой общественный резонанс, вопрос был вынесен на рассмотрение Общественного совета при президенте Армении.
Однако не все так запущено и плохо. В марте текущего года министерство культуры Армении представило на одобрение правительства республики список 12 архитектурно-исторических памятников, которые должны быть отреставрированы за счет госбюджета в 2012 году. Это монастыри, церкви, средневековые крепости и гробница армянского богослова, создателя кодекса законов по церковному и гражданскому праву Мхитара Гоша (XIII в.). В перечень подлежащих реконструкции строений включены также церковь Сурб Ованес (XIII в.) в Арагацотнской области, храм Аствацнкал (XIII в.) в селе Артаван, церковь Сурб Аствацацин (VII в.) в селе Иринд, монастырь Кобайр (XII в.) в Лорийской области, монастырь Тегеняц (VII–XIII вв.) в селе Бужакан, монастырь Каркоп (IX–X вв.) в селе Хачик, монастырь Цахац кар (X–XIII вв.) у села Артабуйнк, а также включенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО монастырский комплекс Санаин (X–XIII вв.). Все отреставрированные культовые сооружения в дальнейшем будут переданы в управление Армянской апостольской церкви.
В списке памятников, подлежащих реставрации, названы также три крепости: Бжнийская (XI в.) в селе Бжни, Смбатаберд (V в.) в деревне Артабуйник и Алидзора (X в.), расположенная в Сюникской области неподалеку от райцентра Капан.
Отдельная тема – восстановление церкви VI века Сурб Мариам Аствацацин в селе Одзун Лорийской области Армении. Проект реализуется на частные средства, согласно меморандуму, подписанному Армянской апостольской церковью, минкультом Армении и благотворительным фондом «Ованнес Имастасер Католикос Одзнеци». Восстановлением занимается специализированная компания, победившая в мае на соответствующем конкурсе.
Восстановление одной из жемчужин армянского зодчества – церкви Сурб Мариам Аствацацин в Одзуне – не имеет прецедентов, поскольку это первый пример сотрудничества государства, церкви и частного бизнеса.
Айк ДЖАНПОЛАДЯН, Ереван