Школа влюбленных

Cosi fan tutte («Так поступают все, или Школа влюбленных»), называемая в кругах меломанов просто «Кози», – одна из лучших в мире партитур по качеству музыки и одна из самых смешных, если ее хорошо поставить. Впрочем, и концертное исполнение, если оно качественное, может передать искрометный и вместе с тем философический дух оперы-буфф. Комическое зрелище у либреттиста Лоренцо да Понте и композитора становится размышлением на темы вовсе не смешные, хотя в 1790 году на премьере в Вене двор австрийского императора Иосифа II наверняка хохотал до упаду: в основе либретто, как говорят, лежали подлинные события. Не случайно император лично заказал оперу о том, как две неаполитанских девицы подверглись эксперименту со стороны женихов. Бравые молодцы наслушались скептических речей некого дона Альфонсо, уверявшего их, что все дамы ветрены по природе. Вы можете полагаться на верность женщин, уверял циничный дон, с таким же успехом, как пахать море или сеять песок. Чтобы убедиться в обратном (или признать горькую правду), ухажеры изображают неожиданный уход со своим полком, а сами, переодевшись в экзотических албанцев, активно ухаживают за горюющими в разлуке девушками. Устоять перед хитростями и эротическим напором заговорщиков невозможно. Но финал оптимистический: хотя женщины и сдались, две свадьбы все равно будут, поскольку «хитер Амур-змееныш».

Вечер, в котором пели как приглашенные солисты, так и артисты Большого, стал очередной проверкой стиля: как точно наши певцы смогут ухватить манеру пения, необходимую моцартовским операм? Тем более что в числе участников – две выпускницы Молодежной оперной программы ГАБТа – Александра Кадурина и Алина Яровая, а в «Кози» нужно показать и навыки пения в ансамблях, и умение справляться с виртуозностью арий, и особую манеру подачи звука, и дикцию, и произношение итальянского языка. А также неповторимое сочетание лирики и едкости, легкомыслия и резонерства, характерное именно для этой оперы. Кроме выпускниц пели Дмитрий Варгин, солист Немецкой оперы на Рейне, Юрий Городецкий – певец из Минска, недавно вступивший в Молодежную программу Вашингтонской оперы, Анна Крайникова (работает в Италии, ранее много пела в Большом театре) и Николай Казанский – солист ГАБТа.

Первое отделение оставило впечатление всеобщей добротности, да и оркестр Синайского не без воодушевления выдавал божественные моцартовские звуки. Хотя местами казалось, будто некоторые поют на пределе сил, а другие – не совсем по-моцартовски. Но за время антракта с исполнителями произошли поистине волшебные превращения. Все как-то оживились, действие заискрилось, смех в зале слышался чаще, даже голоса, казалось, зазвучали лучше. С относительно крепкой «четверки» оценка концерта медленно, но верно поползла к отметке «пять». Чему можно порадоваться без оговорок, так это актерской органичности. Постановщик Денис Азаров дал героям «Кози» много забавных поводов для самовыражения. И сложно сказать, кто лучше обжился в мизансценах театрализованного концерта. Казанский (дон Альфонсо) с тросточкой, зачитывающий письмо своего персонажа самому Моцарту. Или Яровая (бедовая служанка, изображающая липовых врача и нотариуса). А может, Варгин с Городецким, они преображаются из респектабельной пары аристократов в смокингах в развязных современных парней, щеголяющих солнечными очками и соломенными шляпами. И Крайникова с Кадуриной, прелестно играющие в женское непостоянство.

В варианте ГАБТа концертное исполнение шло в сокращении: не было речитативов и хоров, но оставлены, как гласит анонс, «наиболее значительные номера» оперы. По этому спорному поводу «НИ» дал комментарий руководитель Молодежной оперной программы Большого театра Дмитрий Вдовин: «Опера огромная, даже в сценическом варианте нелегкая для восприятия публики, а уж в концертном тем более. Наверное, это и стало причиной купюр, которые сделал маэстро Синайский. И после недавнего спектакля «Гибель богов» Вагнера, который шел в Латвийской опере с 15 до 21 часа, я не могу не согласиться с этим. Вообще наш ригоризм по отношению к тексту, купюрам и т д. может рассеять и без того сужающуюся аудиторию оперы. Тут нужен просто вкус, такт и чувство меры. Почему всегда делаются купюры в «Китеже» или даже в «Травиате», но нельзя их делать в других партитурах? Жизнь и ментальность быстро меняются. В Метрополитен-опере, например, стали переводить оперы на английский и нещадно их резать (пока только в версиях, предназначенных для юной аудитории, но поверьте, это только начало). Сейчас Альбина Шагимуратова поет в опере Сан-Франциско моцартовскую Царицу ночи по-английски. Насколько я знаю, нас в Москве может ожидать очень лаконичная версия «Князя Игоря». Очевидно, идет реакция на запросы сегодняшней театральной реальности. Хотя вовсе не значит, что я это безоговорочно приветствую».