С чего начинается Родина

«Меня приглашали в хоспис, но я не решился туда пойти, – отметил Гришковец. – Видимо, я боюсь получить настолько сильное впечатление, которое не смогу легко пережить. Люди, которые работают в хосписах, понимают про жизнь то, чего многие из нас никогда не поймут». Евгений сказал, что в этот вечер хочет рассказать несколько забавных историй, которые связаны с любовью к жизни и любовью к родине.

И жизнь, и родина подкидывают Гришковцу немало сюжетов из разряда «нарочно не придумаешь». «Если «Мертвые души» я знаю близко к тексту, то Россию я знаю близко к карте», – заметил драматург, который за десять лет гастролей исколесил страну вдоль и поперек. Евгений рассказал, что несколько лет назад у него были гастроли в городе Старый Оскол, до которого можно добраться только поездом или на машине от Белгорода или Воронежа. «Этот город редко может позволить гастроли хоть кого-то, – сказал Евгений. – Поэтому меня там очень ждали». Гришковец опоздал на поезд и понял, что «в Старый Оскол мне никак не добраться к назначенному времени спектакля. Я позвонил директору местного театра и объяснил ситуацию. После короткой паузы слышу обреченный вздох: «Ну понятно». В итоге, чтобы не сорвать выступление, Гришковец отправился в Старый Оскол на такси, а это 800 с лишним километров. За путешествие Евгений заплатил весь гонорар за еще несостоявшийся концерт. «После спектакля, а это было часов в десять вечера, меня привезли в гостиницу (которую таковой можно назвать только условно), – продолжил писатель. – Я попросил что-нибудь поесть. Мне предложили лапшу быстрого приготовления. Поймите, я не требовал для себя чего-то особенного, но к лапше не был готов». К тому времени все заведения в Старом Осколе были закрыты. Однако организаторы вспомнили, что у вокзала есть итальянский ресторан. Как рассказал Гришковец, «в этом заведении витали запахи, не совсем характерные для итальянской кухни, а на столах стояли пепельницы, сделанные из жестяных банок из-под пива (в Старом Осколе очень бережно относятся к вещам, поэтому пепельницы эти были тщательно вымыты)». Не читая меню, Евгений и замдиректора театра заказали спагетти баланьез. «Принесли макароны, серые такие, – продолжил делиться впечатлениями Гришковец. – Я начал накручивать их на вилку и увидел длинный каштановый волос. Поймите, мне очень хотелось есть, и совсем не хотелось выделываться, – я понимал, что это последний шанс подкрепиться. Я извернулся и начал вытягивать из тарелки этот волос – не хотел, чтобы это увидел замдиректора. Но потом выяснилось, что там еще волосы. При этом мой спутник тоже сидел в какой-то неестественной позе – оказалось, он так же выбирал волосы». Гости Старого Оскола вызвали официантку и объяснили, что им очень не хочется в таком виде есть макароны. Дородная женщина на это замечание всплеснула руками и сокрушенно произнесла: «А мы выбирали, выбирали…»

Гришковец сказал, что подобные казусы, которых, разумеется, случалось немало, его нисколько не обижают. Вероятно, это только подогревает любовь к родине, помогает в нелепостях увидеть душу народа. «Друзья на майские праздники позвали в Лондон, – рассказал Евгений. – Я отказался и поехал домой, в Калининград. Тем не менее меня долго уговаривали, спрашивали: «Тебе что, Лондон не нравится?» В Лондоне мне почти все нравится, но я ничего там не люблю. А в Калининграде мне многое не нравится, но там я почти все люблю».