Вспоминая «хлорку»

В результате обсуждения в пятерку призеров, помимо «Революции...», вошли «Аритмия» Светы Стрельниковой – картина о молодом враче, который по вечерам занимается клубным бизнесом, неигровая комедия Павла Лопарева «Ленин live» о двойниках Ленина и Николая I, «Благие намерения» Натальи Мещаниновой про деревенского чудика-утописта, пытающегося внести разнообразие в жизнь односельчан, но натыкающегося на стену отчуждения, и «Пошто, маловерная…» Матвея Трошинкина – рассказ о подростке-дауне, сыне священника, мечтающем совершить восхождение на колокольню отцовской церкви.

8 из 27 конкурсных картин сделаны в мастерской Марины Разбежкиной, которая стала крупнейшей поставщицей женских кадров (в обоих смыслах этого слова) для документального кинематографа. По существу, перед нами целая школа со своими принципами обучения, выпускники которой уверенно владеют основами профессии – умеют внедряться в жизнь и выхватывать из нее фрагменты, складывающиеся в цельную человеческую историю. Вот «Дорогой стол» Анджелы Абзаловой, где мать собирает взрослых детей вокруг свежеприобретенного символа домашнего единения, но эта встреча никому не приносит радости – готовая новелла в чеховском духе, на удивление точно вписавшаяся в неинсценированную реальность. Вот «Вокзал по средам» Ольги Мауриной – повесть о женщине-враче, которая еженедельно приезжает на Павелецкий вокзал лечить бомжей, и о ее пациентах, оказавшихся «на дне», как горьковские бездомные. Вот лента Дарьи Хлесткиной «Когда Луна в близнецах», героиня которой в сорок с лишним лет, вырастив двоих сыновей, решает заняться собой, но, в отличие от большинства своих ровесниц, обращается для этого не к косметологу, а к астрологу в надежде, что констелляции планет станут для нее чем-то вроде путеводной звезды. Вот «Приемные» Юлии Агафонцевой – напряженная «докудрама», описывающая сложные взаимоотношения между матерью и приемными сыновьями. Вот «Одноклассник.ру» Леры Сурковой, где герой разыскивает своего школьного друга, а режиссер пользуется возможностью провести мониторинг современной деревни. А вот деревенский мини-роман в толстовском ключе – «Как всегда» Натальи Исаковой, в котором находится место «отцам и детям», размышлениям об оскудении крестьянства, о смысле жизни и будущем, которое ждет нас за поворотами судьбы. Это и есть то, что в документалистике называется кинолетописью – динамический видеосрез состояния современного общества.

Понятие кинолетописи, кстати, возникло в Советском Союзе, но тогдашние летописные страницы резко отличаются от нынешних. Советские летописцы исполняли в основном пропагандистскую миссию, являя миру парадный фасад режима и трубя о производственных достижениях. Киножурналы с фрагментами этих «летописей» в обязательном порядке показывались перед художественными фильмами. Братья Стругацкие в «Обитаемом острове» ввели в оборот «пятиминутки ненависти», а продвинутые советские студенты, которых сызмальства воротило от коммунистического пафоса, еще раньше применили к этим сеансам словечко «рвотки».

Но память – странная штука: то, что когда-то вызывало рвотный рефлекс, как, например, запах хлорки, которой в 50-е годы прошлого века засыпали школьные сортиры, через полвека может вызвать ностальгические слезы нежданной встречи с детством. В конкурсе «Кинотеатра.doc» был показан фильм сотрудника питерского журнала «Сеанс» Константина Шавловского. Он проделал эксперимент – нашел десяток людей, сорок лет назад ставших персонажами «рвоток», пригласил в монтажную киностудии на Крюковом канале, выпускавшей эту продукцию, запустил соответствующие кадры и попросил известного оператора Алишера Хамидходжаева («Бумажный солдат») снять их реакцию. Почти так же, как много лет назад, Герц Франк и Юрис Подниекс сняли реакцию ребенка на спектакль «Сказка о добре и зле», создав в результате шедевр мировой кинодокументалистики. У их последователей шедевра не вышло, зато вышло обновление классического гоголевского метода – сеанс слез сквозь смех и тошноту, по силе воздействия уступивший только «Травле», где один истерический разговор юзера с провайдером относительно траффика в скайпе оказался, как говорил другой классик, томов премногих тяжелей.