Как неоднократно рассказывали «Новые Известия», вступивший в силу 1 августа этого года закон, направленный на защиту интеллектуальной собственности в Интернете (так называемый «антипиратский» закон), был неоднозначно встречен не только экспертами, но и самими правообладателями, интересы которых, собственно, и должен отстаивать этот документ.
На данном этапе «антипиратский» закон защищает только кинопродукцию, но в дальнейшем его планируют расширить до музыки, книг и программного обеспечения. Этот документ предусматривает блокировку сайтов, разместивших нелегальный контент, операторами по жалобе правообладателей. Предполагалось, что после принятия закона авторы тут же смогут вздохнуть свободнее и снова начнут зарабатывать на продаже своих произведений, поскольку отныне блюсти их интересы будет государство. Однако пока особого эффекта не наблюдается: как убедились корреспонденты «НИ», удаленные фильмы с одного торрента тут же появляются на другом. Правда, необходимо отдать должное некоторым ресурсам: они самостоятельно, без какого бы то ни было закона, пытаются соблюдать авторские права и удаляют, скажем, музыкальные композиции или книги по первому требованию правообладателей.
Режиссер и кинопродюсер Андрей Эшпай сказал «Новым Известиям», что пока не ощутил на себе благотворного действия «антипиратского» закона. Тем не менее кинематографист надеется, что какой-то эффект будет в следующем году, когда на экраны выйдет его новая лента «Азарт»: «Сейчас подходит к концу производство картины, и со следующего года у нее начнется, грубо говоря, эксплуатационный период, когда фильм выйдет в прокат, а затем будет показан по телевидению. Думаю, после этого будет понятно, что вообще происходит. Я хочу испытать на себе действие этих «антипиратских» мер, поскольку сложно оценивать события, не погружаясь в них».
Российская версия «антипиратского» закона вроде как опирается на международный опыт: если в Сети появляется нелегальный контент, его либо блокируют, либо удаляют по требованию правообладателя. Однако практика показала, что ни в Европе, ни в Америке подобная модель борьбы с интернет-пиратами эффективной не является.
Так, в минувшем году Америка и Европа встретили серию «антипиратских» законов общественными протестами. Например, законопроекты SOPA (Stop Online Piracy Act) и PIPA (Protect Intellectual Property Act), предложенные к рассмотрению Конгрессом США, грозили нанести серьезный вред свободе слова в Интернете, интернет-сообществу и сайтам, материалы которых создаются пользователями. Согласно этим документам, Минюст США получает право требовать от провайдеров по любому обращению правообладателя запрета доступа к сайту-нарушителю, от платежных систем – прекращения платежей, а от поисковиков – исключения сайтов из поисковой выдачи. В противном случае любой из прямых и косвенных контрагентов обвиняемого сайта будет расцениваться как его соучастник. SOPA и PIPA предусматривают реальное уголовное наказание в виде тюремного заключения на срок до 5 лет (при установлении факта распространения хотя бы 10 музыкальных или видеозаписей за 6 месяцев).
Сторонники подобных «антипиратских» мер заявляли, что законы необходимы для сохранения прибылей организаций и защиты интеллектуальной собственности. Противники же считали, что эти законопроекты нарушают Первую поправку к Конституции США, вводят цензуру в Интернете, ограничивают свободу слова и возможности развития Интернета. Категорически против выступили Google, Mozilla Corporation, Twitter, Youtube и Лаборатория Касперского. После массовых протестов граждан и рабочих забастовок интернет-ресурсов американские законодатели передумали готовить аналоги «антипиратских» законов SOPA и PIPA.
В странах Европы граждане протестовали, когда обсуждалось подписание соглашения АСТА (Anti-Counterfeiting Trade Agreement) – Торговое соглашение по борьбе с контрафакцией, цель которого – объединение законодательства в области борьбы с пиратством и контрафактом. ACTA допускало возможность исследования на таможне цифровых носителей с целью поиска нелегального контента. Сторонники соглашения были уверены, что это необходимо для уничтожения киберпиратства, противники считали, что речь идет о попытке введения цензуры в Интернете. В итоге одобрения Европейского парламента соглашение не получило…
Музыкант и лидер группы «Центр» Василий Шумов сказал «НИ», что для него понятие «нелегальное скачивание» – то же самое, что копирование, которым в советское время занимались все подряд, переписывая друг другу пластинки или кассеты: «В чем разница, если я в 1982 году дал кому-то переписать катушку с понравившимся альбомом или сегодня я что-то нашел и скачал в Интернете?». По его мнению, те, кто якобы пытаются защитить интересы правообладателей, не имеют непосредственного отношения к музыке: «Этим занимаются различные посредники, некие организации. Инициирующие принятие подобных «антипиратских» законов корпорации подмяли под себя все так называемые права. Сами музыканты, я сам не раз с этим сталкивался, получают такие копейки, о которых даже стыдно говорить. Наживаются на этом всякие айтюнсы и прочие подобные сервисы, которых наплодилось огромное количество». Г-н Шумов считает, что единственный способ, с помощью которого музыкант может заработать на сегодняшний день, – это живые концерты, а никак не продажа контента в Сети.
Интернет-эксперт Антон Носик также считает, что за принятием в России «антипиратского» закона стоят заинтересованные корпорации. Он рассказал про крупные зарубежные компании, которые собирают «дань» со всех крупнейших игроков рынка за то, что они как бы защищают их права: «На эти деньги они нанимают юристов и лоббистов в разных странах и затем каждый год отчитываются о том, что мы, мол, защитили ваши права. Вот, дескать, в России мы подсунули 187-ФЗ, грандиозный «антипиратский» закон. Если их когда-нибудь спросят: «Ребят, а деньги где? Что мы заработали благодаря тому, что принят 187-ФЗ?», то на эти вопросы ответов не будет. «Антипиратская» деятельность не приносит правообладателям никаких денег и никакой реальной пользы».
Г-н Носик рассказал, что раньше он спокойно скачивал с торрентов сериал The Newsroom с Джеффом Дэниэлсом в главной роли, а после принятия «антипиратского» закона фильм с торрентов просто «вычистили»: «Эффект? Вроде эффект. Но какой в нем смысл, если сериала нет ни в каком легальном месте? Нет ни одного интернет-магазина – ни в России, ни в Америке, где бы он продавался за деньги. Раньше я мог посмотреть его бесплатно и больше никак. Сейчас я не могу его смотреть ни бесплатно, ни за деньги. В чем смысл?»
Режиссер Андрей Эшпай на вопрос корреспондента «НИ», готов ли он выкладывать в свободный доступ в Сети свои фильмы после того, как пройдут показы в кинотеатрах и на телевидении, ответил утвердительно, добавив, что именно так и должно быть: «После некоторого времени, конечно, фильмы должны быть в свободном доступе. Но надо точно рассчитать всю эту последовательность событий в судьбе картины, поскольку технически довольно сложно обустроить таким образом, чтобы это было справедливо, правильно и соблюдалось. Поэтому будет непросто, и период, когда это все наладится и устоится, будет длительным». Однако режиссер добавил, что у него мало веры в то, что так все можно организовать, поскольку и с той, и с другой стороны выступают острые умы: «Одни хотят это осуществить, другие хотят это обойти. А может, это одни и те же люди. Поэтому в конечном итоге мы боремся сами с собой».
| Авторские права в Америке охраняют тщательно
В Соединенных Штатах Америки авторские права оказались под защитой закона буквально в первые годы рождения государства. В мае 1790 года Конгресс принял первый закон об авторском праве, и уже через две недели была зарегистрирована первая книга. Первоначально притязания регистрировались секретарями окружных судов США. Затем в 1870 году функции защиты авторских прав перешли к Библиотеке Конгресса. В 1897 году Бюро по охране авторских прав стало самостоятельным государственным подразделением. Столь повышенное внимание к этой проблеме объясняется просто. Статья 1 части 8 Конституции США указывает: «Конгресс имеет полномочия... содействовать прогрессу науки и ремесел, обеспечивая на определенное время авторам и изобретателям исключительное право на соответствующие труды и открытия». И в последующие годы законодательство о копирайте не выпадало из внимания американских властей, периодически вносивших изменения в соответствии с практикой жизни. Одним из последних законов, адаптировавших американское законодательство с современными реалиями и достижениями прогресса, является «Закон об авторском праве в цифровую эпоху» (Digital Millenium Copyright Act или DMCA), принятый в 1998 году. Активным критиком этого и других законов об интеллектуальной собственности является Пиратская партия США, зарегистрированная в июне 2006 года. Она организована Брентом Эллисоном по образу и подобию аналогичной шведской партии и выступает за радикальный пересмотр законодательства о копирайте и отмену патентного права. Надо сказать, что ни DMCA, ни более узкие федеральные акты в полной мере не справляются с задачей пресечения видео- и аудиопиратства, а также незаконного использования программного компьютерного обеспечения. Например, мониторинговая служба Musicmetric, которая занимается анализом мирового музыкального рынка, сообщает, что аудиопиратов больше всего в США и Великобритании – 97 млн. и 43 млн. соответственно. И в части кино больше всего нарушителей закона оказалось в США. Согласно статистике техасского Института инновационной политики (Institute for Policy Innovation), незаконное копирование и продажа американской кинопродукции лишает экономику США почти 21 млрд. долларов ежегодно. Правда, некоторые претензии голливудских киногигантов к ряду интернетовских сервисов выглядят несколько курьезно. В частности, не так давно компания Universal обвинила файлообменные сети в снижении прибыли фермерских хозяйств США. В жалобе, направленной в Федеральную комиссию по связи и коммуникациям, указано, что развитие видеопиратства способствует падению продаж кукурузы. Представитель Universal Рик Коттон утверждает, что видеопиратство вынуждает людей смотреть фильмы дома. Соответственно, если люди не ходят в кинотеатры, они не едят попкорн. Так как они не едят попкорн, падают цены на кукурузу и беднеют фермеры. Критики же возражают, что с тем же успехом Коттон мог заявить, что видеопиратство лишает прибыли производителей автомобилей, на которых потенциальные зрители могли бы ездить в кинотеатры. Между тем, по данным The Wall Street Journal, цены на кукурузу ежегодно повышаются. В 2006 году кукуруза продавалась по 2,08 доллара за бушель, в этом году ее стоимость – в 2,5 раза больше. Несколько точнее и аргументированнее киноиндустрия оценивает свои собственные потери. Американская ассоциация кинокомпаний (Motion Picture Association of America) подсчитала, что только в США видеопиратство с помощью камкордеров «отбирает» у производителей фильмов 6,1 млрд. долларов. Не полагаясь только на закон, кинокомпании ищут иные средства для борьбы с такими пиратами. Например, в видеоряд вставляется секретное сообщение, позволяющее точно установить, в каком из кинотеатров и на каком сеансе велась съемка. Как только отснятое видео появляется в Интернете, его «принадлежность» можно установить, вычленив из картинки то самое сообщение. В результате провинившемуся кинотеатру передается уведомление об усилении контроля. Существует и более действенный вариант защиты: на часть кадров накладываются рамки с текстом или затемнением, которые незаметны обычному зрителю, но видеокамерой они фиксируются и мешают просмотру отснятого видео. Впрочем, все эти «водяные знаки» лишь рассказывают, где и когда была снята картинка, не позволяя установить личность правонарушителя и снижая эффективность борьбы с повторяющимися случаями видеопиратства. Николай СНЕЖКОВ, Вашингтон |
| Израильский закон об авторском праве рассчитан на израильтян
Закон об авторском праве в современном виде в Израиле был принят в 2007 году. При этом следует понимать, что он защищает только те работы, чей автор во время их создания был гражданином или постоянным жителем Израиля. Причем в данном случае не имеется в виду прямая зависимость от того, где данные произведения впервые были опубликованы, прочитаны или сыграны. Одновременно израильский закон защищает права авторов из тех стран, с которыми страна подписала международные соглашения об охране авторских прав. Закон об авторском праве предусматривает в качестве компенсации за его нарушение выплату иска в размере до 100 тыс. шекелей (около 27 тыс. долларов) уже по решению суда низшей инстанции. В ряде случаев предусмотрена и уголовная ответственность. Известен случай, когда пользователь Интернета скопировал фотографии с видами Израиля для украшения своего сайта и, согласно судебному решению, вынужден был заплатить крупную сумму штрафа. Закон об авторских правах рассматривает и охраняет интеллектуальную собственность в самом широком смысле этого понятия, включая права на любой вид оригинального литературного, драматического, музыкального, художественного произведения, а также права на лекции, фотографии, рисунки, литографии, карты, чертежи, фильмы, музыкальные или компьютерные диски, компьютерные программы и многое другое, что создано автором. В случае отсутствия особых соглашений авторские права принадлежат работодателю, а не работникам, нанятым данным работодателем. Правообладателем может быть и государство в случае, если договор не предусматривает обратного и если произведение создано или заказано государственным служащим во время исполнения своих служебных обязанностей. Авторские права, как правило, нигде не фиксируются, хотя презумпция авторства, разумеется, существует – автором считается тот, чье имя указано в произведении при условии, что не будет доказано обратного. Обычно срок действия прав на литературные, драматические и музыкальные произведения составляет время жизни автора и еще 70 лет после его смерти. Срок действия авторских прав на диск меньше – 50 лет с момента его создания. Государство может заполучить права на авторскую работу также в течение 50 лет с момента ее создания. Валентин БОЙНИК, Иерусалим |
