Posted 18 ноября 2014,, 21:00

Published 18 ноября 2014,, 21:00

Modified 8 марта, 04:06

Updated 8 марта, 04:06

Как я стал человеком

Как я стал человеком

18 ноября 2014, 21:00
Автор хитов «Как я съел собаку» и «Одновременно» Евгений Гришковец давно стал главным драматургом «Школы современной пьесы». Новый «Уикенд», написанный в соавторстве с Анной Матисон, его пятое творение в репертуаре. И как всегда, в центре внимания – территория обыденности с ее «негероическими» героями. Евгений Гришкове

Волшебный ящик служит и клеткой, и маской, и таблеткой успокоительного для человека повседневности. Вот человек уткнулся в телеэкран, сидя на сцене спиной к зрителям, еще до начала действия. Человек не смотрящий, не видящий – человек уставившийся. Свет гаснет, картинка с телевизора захватывает все сценическое пространство. Экраны множатся, расползаются по стенам, под потолок, все громче, наперебой, все настойчивее вливают в уши потоки информационного хлама. Про таблетки от диареи, про половое бессилие. И как рефлекс самосохранения – молниеносное раздражение в зале: от телевизора сбежали в театр, а он и тут…

Полукруг из белых дверей обрамляет сцену. Их замечаешь не сразу, а лишь когда они начинают открываться, одна за другой. Сценограф Алексей Трегубов создает пространство подчеркнуто случайное, проходное, ничье. Недаром первые минуты действия семья ищет папу и не замечает, как он, сидящий в кресле перед телевизором в этом проходном «междудверье», снова и снова проплывает мимо них на вращающейся сцене.

Семейство Сомовых – типичные представители российского бизнес-класса. Олег (Владимир Шульга) – совладелец группы компаний, Оксана (Анжелика Волчкова) – когда-то учитель русского языка и литературы, теперь домохозяйка. У него есть личный помощник, водитель, бухгалтер, юрист, любовница и жуткая усталость от жизни. У нее – домработница, косметолог, множественные заначки с алкоголем и маленький закуток комнаты, откуда она высовывается с пьяными репликами. В том же доме живет сын Даня (Павел Дроздов), со своими женой и детьми. Жизнь движется, точно отлаженный конвейер, как рекламные картинки на телеэкране. И оторваться от них, оглядеться, подумать – невозможно. Пока «гром не грянет».

Вестником фатального «грома» в дом Сомовых ранним субботним утром приходит давний партнер по бизнесу Виктор (Александр Галибин), которому надоело тянуть балласт в виде товарища-консерватора, ничего не привносящего в общее дело. И как вариант избавления – сфабриковать дельце по отмыванию бюджетных денег за подписью Сомова и отправить его под видом дружеской заботы в Эквадор, искать там политического убежища и новой жизни. И пока Сомов все еще спит, главный уикенд его жизни уже начался…

В гуле искусственных телевизионных голосов человеческие едва различимы (и актеры, конкурируя с экранами, с трудом удерживают внимание зрителей), никто никого не слышит. С первых и до последних минут Сомов не выпускает из рук мобильник, как пульт от собственной жизни. Звонок – и за очередной дверью появляется водитель (Иван Мамонов), прямо в картонном корпусе автомобиля. Еще звонок – и помощник Костя (Александр Цой) уже записывает любое поручение, не сходя с беговой дорожки. Даже с внуками Сомов знакомится по фото на экране телефона.

Жизнь героя «Уикенда» проходит на фоне телевизора и сама становится лишь фоном, где ты почти незаметен и всегда заменим. И Сомов понимает это, когда уже нечего терять…

Режиссер Иосиф Райхельгауз доводит кульминацию – разгул перед добровольной ссылкой Сомова в Эквадор – до совершенной вакханалии. Но вдруг, именно среди этого бедлама, Сомов снова почувствует себя живым. И уже не захочет бежать в Эквадор…

В финале этой чехарды потолок на сцене начинает медленно опускаться, одних действующих лиц «выдавливая» из пространства, других – пригибая к земле. Так «на полусогнутых» и проходит финальный диалог Сомова с бывшим партнером Виктором – на фоне трансляции боксерского поединка. Но главный герой все же успевает вырваться из системы, успевает выползти на авансцену прежде, чем потолок сравняется с полом, прижав к земле всю его прежнюю жизнь. Пусть завтра начнется любая другая, но эта – продолжаться не может.

И наступает тишина. Столь желанная после двух часов непрерывного «телеговорения» тишина. И слышен щебет птиц… Вдруг открывается поляна с ярко-зеленой травой. А на траве – сын Даня с только что приготовленной яичницей.

За философией быта в пьесах Гришковца не нужно пускаться в долгие поиски, она всегда вот тут, под носом, как эта сковорода с яичницей. Как только ты перестаешь фиксировать свое внимание на том, что ты прежде всего человек, а не функция, не приложение к гаджету, так тут же находится масса желающих обратить тебя в стадное животное. Невнимательные люди системы, вечно бегущие, опаздывающие, мы теряем внимание прежде всего к своей сути. И потом уже поздно вопрошать: «как им удалось со мной это сделать», «как я мог так поступить», «как я съел собаку»…

"