Рок-н-лорд

На сцену именитый клавишник и композитор сегодня выходит вместе с венгерской кавер-группой Cry Free и местным симфоническим оркестром. В Москве его выбор пал на Московский симфонический оркестр под управлением Владимира Зивы. Кажется, не зря. Харизматичный и экспрессивный маэстро Зива заставил играть свой оркестр элегантно, изысканно и на одном дыхании с рок-группой.

В ГЦКЗ «Россия» пришли большей частью поклонники Deep Purple, уже ставшей русской народной группой и в разных комбинациях гастролирующей по России едва ли не каждый месяц. В первом отделении прозвучал тот самый Concerto for Group and Orchestra, причем в версии 1999 года, когда Deep Purple переигрывал этот концерт в Royal Albert Hall с Лондонским симфоническим оркестром под управлением Пола Манна. И даже соответствие ему оказалось неполным, обновлены целые фрагменты материала. Остается гадать, то ли сам Лорд решился снова подновить свое детище, то ли два дня репетиций с Зивой привнесли в старые мехи нового вина.

После антракта симфонические пляски в этом же ключе продолжились. Прозвучали произведения из репертуара Deep Purple и сольных альбомов Джона Лорда, преимущественно с классической предысторией. Скажем, баховскую Bouree из своего альбома Sarabande (1976) Лорд сделал элегической и при этом взбалмошной пасторалью. А вот The Telemann Experiment на темы Телеманна из Beyond the Notes (2004) – помпезным барочным балом с утрированными ударными. Джон сыграл еще по одной композиции из этих альбомов и пару мелодичных зарисовок из Pictured Within (1998), после чего настало время больших хитов Deep Purple.

И больших сюрпризов. Soldier of Fortune спет на два голоса, мужской и женский, и потому превратился в романтическую поп-балладу. Пузатые поседевшие поклонники Deep Purple получили незабываемый стресс и пищу для размышлений надолго. А вот грандиозный Child in Time, как ни странно, вышел даже мощнее оригинальной версии – усилиями оркестра Зивы в первую очередь. И даже не вытягивающий вокал Стив Бальзамо (опять с Лаской) не испортил этого впечатления. Красочности Child in Time, как выяснилось, оркестр дает больше, чем вокалист.

Что же сам Лорд? Он давно уже не тот парень в дымчатых очках с фирменными усами вниз. Ныне респектабельный седовласый господин с аккуратно убранными в хвост удлиненными волосами, Лорд после окончательного ухода из Deep Puple решился на иную жизнь. Он пишет для оркестров, выступает с оркестрами и, по сути, позиционирует себя как композитора. Но написанные на ноты произведения Лорда невозможно представить без самого Лорда. И представят ли они какую-либо ценность без его участия – каверзный вопрос. Нынешний концерт не дал на него однозначного ответа.

Когда-то Джон Лорд стал одним из первых академических музыкантов, пришедших в рок-музыку, рядом с Гэри Брукером (Procol Harum), Риком Уэйкманом (Yes) и Китом Эмерсоном (ELP). Хотя обильное звучание электрооргана первым сделал убедительным еще Алан Прайс в The Animals, заслуги классических пианистов в становлении хард-рока, прог-рока и арт-рока трудно переоценить. Любопытно, что все они так или иначе с годами пытались оторваться от рок-музыки, реализовать себя как сугубо филармонические композиторы и инструменталисты. И все эти попытки были безуспешны. Академическая среда отторгает их, и представить себе Лорда или Уэйкмана за фортепиано, скажем, на Первом концерте Чайковского с любым оркестром невозможно. Седые ветераны записывают «симфонические» альбомы, которые становятся значимыми только в среде рок-фанов. Жестокая ирония судьбы.

Даже джазовая публика отторгает их эксперименты. Вспомним, как стал известен блестящий пианист Сергей Курехин и кем остался он в памяти слушателей. Вовсе не фортепианными произведениями и ораториями.

Будучи воспитанными на высоких жанрах, герои рок-н-ролла всю жизнь воспринимают свои пассажи под рев гитар и грохот барабанов как развлечение на досуге, шалости или зарабатывание денег. «А уж потом я развернусь!» – думают они, уходя на склоне лет подальше от рева гитар и садясь писать долгожданные нетленки. А проказница-судьба то и дело неделикатно тычет их носом в «низкий жанр» – парадоксальным образом оказывается, что все их нетленки уже написаны. И нет там никаких оркестров и академической публики. Но как же ветеранам хочется, чтобы они были…