Рецепт ядреной красоты

Конечно, приятно, что в Москву вслед за западными и восточными звездами музыки и театра стали подтягиваться реальные звезды современного искусства. Пусть не сегодняшние, пусть не самые горячие. Но все же культовые художники, чьи произведения украшают любой смотр или крупнейшие мировые ярмарки. Чьи имена нужно знать, чтобы более-менее ориентироваться в арт-процессе. Именно к ним с 1980-х годов относится японец Ясумаса Моримура.

Фирменный прием Моримуры – картинная травестия – сегодня кажется уже до боли знакомым и даже банальным. Художник работает с телом и фоном: гримируется и перевоплощается в образы исторических персонажей или героев знаменитых картин (будь это игриво придерживающая платье Мэрилин Монро или Иван Грозный, убивающий сына). Это поле у нас изрядно вспахали Владислав Мамышев-Монро (в галереях), Екатерина Рождественская (на обложках глянцевых журналов) и еще с десяток их менее успешных последователей.

Однако в случае с Моримурой мы имеем возможность оценить разницу между ним и доморощенными адептами переодеваний сразу в двух измерениях. Во-первых, увидеть, откуда, собственно, все буйство с переодеваниями начиналось. Во-вторых, обнаружить, что, кроме кичевой красоты и стерильного глянца, в японских фотокартинах заложен более глубокий смысл. Так, например, создавая серию по мотивам автопортретов испанской художницы ХХ века Фриды Кало, ставшей невероятно популярной после голливудского блокбастера, Ясумаса ни в коей мере не иронизировал, не передергивал, не пародировал. Он искренне воссоздавал каждую черточку знаменитых полотен, каждый цветочек фона (вместо живописных цветов мастерил пластиковые), каждый волосок на густых бровях Фриды. В итоге получалось вполне серьезное переложение «духа Кало», эдакий спиритический сеанс художника-медиума и его кумира. И здесь уже совершенно правомерно фотографии Моримуры сравнивают с традиционным японским театром масок – это те же ритуальные маски западной культуры. Попытки восточного человека, привыкшего к штучной рукотворности, проникнуть в мир другой культуры.

Вторая серия, которая презентуется в московской галерее, посвящена испанскому художнику XIX столетия Франциско Гойе, чьи странные, мизантропические образы до сих пор скрыты от света разума. Моримура воссоздает его безумные гравюры из альбома «Капричос» (среди них самая известная – «Сон разума рождает чудовищ») и еще несколько картин с запутанными инфернальными сюжетами (вроде ведьменских шабашей). В этом разделе склонность японца к театральным эффектам выходит уже на первый план и наводит на совсем другие мысли: именно таким, кичевым, травестийным переложением классики он эту классику оправдывает перед лицом современности. Попробуйте сами построить в студии сценку из какой-нибудь картины Гойи и вы поймете, какой силы в его произведениях концентрация секса, эпатажа, насилия и абсурдности, характерные для рубежа XX–XXI веков.