Posted 18 сентября 2008,, 20:00
Published 18 сентября 2008,, 20:00
Modified 8 марта, 07:57
Updated 8 марта, 07:57
– Оксана, я нашел массу любопытного в вашем «Живом Журнале». Сложилось впечатление, что вы мало отличаетесь от героев своих фильмов. Вот и недавняя ваша запись про то, как вас...
– ...Забрали в милицию? (Смеется.)
– Да. А за что забрали?
– Понимаете, мимо меня прошли постановления о том, что нельзя пить спиртное на улице. Я и не ожидала, что в нашей стране алкоголь станет запретной вещью. Тем более что прошлым летом мы снимали «Плюс один» в самом центре Москвы. И так совпало, что выпало много дней рождений. Мы часто бегали за шампанским, пили на площадке. Так что увезти меня в милицию должны были еще тогда.
– Насколько я помню, в «Питере FM» есть сцена, где Максима за конфликт с управдомом забирают в отделение. И снята она вроде бы со знанием дела…
– Чтобы ее снять, я консультировалась с товарищами. Подходила и спрашивала: «Не подскажете, как устроен «обезьянник»?» Особенный знаток в этом деле оказался Женя Цыганов (исполнитель главной роли в «Питере FM». – «НИ»). Он бывал там, и не раз, потому что часто попадает в разные приключения. Вот на его опыте и основывались тогда съемки... А теперь у меня есть и собственный опыт. Это было так романтично (улыбается). Судите сами: недавно в магазине я нашла очень вкусное вино, которое пила в Черногории, и решила угостить им свою подругу. А погода была замечательная, поэтому мы решили домой не идти и откупорили бутылку прямо на бульваре. В ту же минуту (прямо как джинн!) перед нами появился милиционер. Из-за него мы даже отпить ничего не успели... Препираться с ним было глупо, а штраф на месте он брать не хотел, поэтому посадил нас в «уазик» и повез в отделение.
– Как вам показался контингент?
– Ой, ну что вы! Там сидели очень интересные люди. Два художника и музыкант, которых милиция поймала с банками пива прямо у киоска. Они много шутили. Музыкант хотел мне что-то сыграть. А потом мы заплатили штраф, и нас выпустили. Конечно, я не стала представляться, что я кинорежиссер. Уже по собственному опыту знаю, что народ тут же начинает меняться, что-то наигранно рассказывать, входить в образ… Поэтому я наблюдала за ними тихонечко.
– А еще вы недавно танцевали в Венеции под дождем.
– Там невозможно вести себя иначе. Это город такой. Он опьяняет своей красотой. Все танцуют, поют песни. Я тоже пела и… промокла до нитки.
– Скажите, а что вас, этакую романтичную девушку, привело в кинематограф? Все же процесс съемок требует мужества.
– Мне в кино очень комфортно. Там ведь все сумасшедшие, иначе бы они туда не попали. А я без таких людей жить никогда не могла. Помню, я работала вторым режиссером, и мы должны были снять стог сена, который прикреплен к грузовику. Казалось бы, ничего здесь особенного. Но перед началом съемок этот стог мы везли на новое место. И вот представьте: едет грузовик с сеном, а на нем весь реквизит – шарфы, плащи, микрофоны. За этим стогом бежит толпа мужиков, которые тащат камеры, отражательные щиты, осветительные приборы. Чуть дальше на поводке два мужика тащат монитор, и за ними бежит режиссер с мегафоном и что-то кричит. Когда редкие колхозники проезжали мимо… В общем, я видела их лица (смеется). Они думали, что мир сошел с ума.
– Я знаю, вы с детства бывали в самых разных городах. Родились в Донецке, жили на Сахалине, оканчивали журфак в Ростове-на-Дону. А все же дебютный свой фильм сняли про Петербург…
– Питер – это моя любовь. Я с двенадцати лет мечтала там жить, ровно с того момента, когда папа меня впервые туда привез. Он капитан дальнего плавания, профессиональный моряк, ходил по всему миру... Вы спрашиваете, почему я романтик? Папа привез меня в Петербург на пароходе и показал город с воды. Это самое яркое впечатление в моей жизни. К тому же он театрал и вечерами мы часто ходили по театрам.
– Но все-таки вы живете в Москве…
– Я пыталась жить в Петербурге, но потом все же оказалась в Москве, поскольку поступила во ВГИК на режиссерские курсы Петра Тодоровского. Денег на учебу не хватало, и я подрабатывала дегустатором плавленых сырков. Если бы не ВГИК, я бы никогда не уехала из Питера. Кстати, я отправилась туда сразу после окончания Ростовского университета: не могла больше жить с несостоявшейся мечтой. Больше суток ехала в поезде, вышла на перроне с чемоданом и только тут почувствовала, что приехала в город, в котором у меня нет ни друзей, ни дальних знакомых. Но Питер меня встретил дружелюбно: я сняла какую-то комнату, а уже на следующий день устроилась ведущей на радио. Многое из того опыта я использовала в «Питере FM».
– На радио вы были журналистом и брали интервью, а теперь интервью берут у вас. Изменилось ли ваше отношение к журналистам?
– Да, черт возьми! У меня к вашим коллегам теперь очень много претензий. Потому что подчас у тебя берут интервью люди, которым совершенно не интересно с тобой общаться. Они записывают твои слова только для того, чтобы отнести это в редакцию и получить гонорар. А когда я работала на радио, то ночами не спала – думала, какой бы вопрос придумать, чтобы собеседник раскрылся и чтобы ему было легко со мной говорить. Я мучила себя, составляла план, выстраивала вопросы. А теперь так и чешутся руки поставить на место иных репортеров.
– И ставите?
– Ну лично я еще нет, но Женя Цыганов… У нас были такие казусы на съемках, когда к Цыганову подходят телевизионщики с камерой, и журналистка задает вопрос: «Это первая ваша роль в кино?» Это спрашивают у артиста, который до этого сыграл главные роли в «Прогулке», в «Космосе как предчувствие», в «Детях Арбата» и многих других фильмах. Женя блестящий артист, поэтому с ходу стал импровизировать: «Да, это первая моя роль, – сказал он. – Я вообще-то не артист, а архитектор из Нижнего Новгорода. Оксана подошла ко мне в метро и говорит: «Вы не хотите сняться в кино?» А я ей рассказал историю о том, как телефон нашел. Оксана говорит: «Прекрасная идея! Даже сценарий писать не надо. Об этом и снимем».
– Журналистка поверила?
– Не только поверила, но и выдала это в эфир. Женя, конечно, жестко поступил, но я его понимаю. Может, хотя бы после этого та журналистка начнет готовиться к интервью.
– Оксана, после Питера вам сложнее жить в Москве?
– Да, это очень разные города. Питер такой мягкий, расслабленный город. Ощущение, будто идешь по улицам в домашних тапочках. А Москва – жесткая, со своим ритмом, очень активным. Я обожаю ходить пешком, много гулять. Но в Москве, даже когда сидишь в парке «Эрмитаж», не чувствуешь, что отдыхаешь. Ты все равно в напряженном состоянии. Поэтому к столице я так и не смогла привыкнуть: моя душа ночует в Питере.
– Я знаю, что были критики, которые разгромили ваш «Питер FM». Вы вообще как к критике относитесь?
– Ну к чему-то прислушиваюсь, конечно. Хотя трагедий из негативных рецензий не делаю. Всем не угодишь, а у меня в кино есть свой творческий метод, которого я хочу придерживаться. Понимаете, в нашей жизни так много трагедий, что нельзя рвать душу зрителю. Напротив, хорошо бы через какие-то коллизии показать, что забавный случай может в корне изменить судьбу. Зритель должен смеяться, во время просмотра ему должно быть хорошо. И пусть он смеется над ситуациями, которые ему близки. Я считаю, что это гениально умел показать мой любимый Чехов, который всегда писал о людях интеллигентных и простых без всякого надрыва. А из театральных режиссеров такой Петр Наумович Фоменко.
– Наверное, поэтому в ваших картинах снимается много его учеников?
– Да, потому что с ними очень интересно. Например, мой друг Кирилл Пирогов – удивительно глубокий человек. Когда он приходит на съемочную площадку, я начинаю волноваться, потому что он в ту же секунду достает из сумки мой сценарий… За ночь он успевает прочитать его десятки раз и сделать несколько трактовок текста. Многие слова там карандашиком подчеркнуты, у него всегда миллион вопросов, на которые я должна ответить. У Кирилла я скорее больше училась, нежели он у меня.
– А как складывалась работа с другим учеником Фоменко – Евгением Цыгановым?
– Женя – иного склада. Он блестящий импровизатор! Не засиживается над текстом, а на ходу предлагает три или четыре варианта роли, очень много придумывает сам. Такая работа для меня как подарок – мне остается только выбирать. Цыганов органичный, конечно, и это очень помогает. Да и вообще артисты фоменковской школы не стесняются обсуждать роли, могут и поругать тебя при случае.
– Но, похоже, что вы редко расстраиваетесь?
– Да, это уж точно. Я вот однажды чуть не погибла на глазах у своих друзей. Но при этом долго извинялась перед ними за доставленный дискомфорт (с упоением пьет коктейль).
– Как я уже понял, сейчас вы скажете, что это была «смешная история»…
– Совершенно верно. Когда я училась в университете, пришла к сокурснице в гости. Она жила в самом центре города. Точнее, это была квартира ее бабушки и дедушки, которые умерли. У нас было окончание сессии, и мы решили отметить это событие на этой квартире. А поскольку девочки курили, а я не курила, то в какой-то момент я поняла, что мне скучно нарезать салаты, и я выскочила на балкон. Мне ужасно нравилась старинная архитектура этого дома. И я, опершись на перила, поглядела вниз. Мгновение, и плита с грохотом проваливается подо мной, а я висну на перилах. Это был пятый этаж. А еще там, на земле, – крутая лестница в подвал. Если упасть, то насмерть. В общем, я висела и болтала ногами. К счастью, другая часть балкона, на которой стояли мои сокурсницы, не обрушилась. Но девчонки визжали от страха. Я продолжала висеть и понимала, что не могу подтянуться. Наконец, мне удалось забросить ногу, и они втащили меня в дом. А потом весь вечер был посвящен тому, что я отпаивала своих однокурсниц, которые лежали пластом, держась за сердце. Я при этом дико извинялась, что сломала им балкон (смеется).
СПРАВКА