Деньги на вертел

Схема, по которой в Цюрихе создавался Музей современного искусства Мигрос, очень проста: однажды владельцы магазинов и супермаркетов решили, что какой-то процент с прибыли надо обязательно отчислять на закупку искусства (отсюда и название проекта про «культурный процент»). По статусу эта коллекция частная, но на деле – общественная, ведь платят за нее покупатели продуктов. И чтобы общественность не чувствовала себя внакладе, бизнесмены покупают не яйца Фаберже или другой патентованный антиквариат, а вещи, которые в ломбард не отнесешь и никак не монетизируешь.

Вот, например, творение нынешней звезды швейцарского искусства Урса Фишера «Стремянка». У стены стоит реальная стремянка, купленная в хозяйственном магазине и призванная отбрасывать на стену артистичную тень. Господин Фишер делает все возможное, чтобы лишить искусство его материального измерения. С недавнего времени он известен как создатель реалистичных скульптур из воска, которые в процессе показа буквально исчезали на глазах зрителей – эти скульптуры были одновременно еще и монументальными свечами. Не менее эфемерны произведения Памелы Розенкранц. Известно, что художники ХХ века нередко обращались к старому искусству, цитировали и переиначивали его. Памела, в свою очередь, цитирует и переиначивает ХХ век – вещи постмодернистские и совершенно не фигуративные. Один из ее любимых персонажей – Ив Кляйн. Человеку, который не знаком с искусством Ива Кляйна, очень трудно будет понять, почему синий цвет экрана телевизора в инсталляции «Смерть Ива Кляйна» надо воспринимать как ироничный выпад швейцарки в адрес французского художника. Кляйн годами добивался глубины своего «фирменного» синего цвета путем смешения красок и химикатов. Кляйновский синий был мистическим посланием человечеству. И вот получите его в новом формате, в новом веке. Эффект такой же, какого столетие назад добивался Марсель Дюшан, пририсовывая усы к леонардовой «Джоконде».

Центральным экспонатом выставки оказывается деревянная конструкция Валентина Каррона, с которой художник уже успел отметиться на Венецианской биеннале. Поначалу кажется, что это какой-то оштукатуренный зеленой павильон. На деле это увеличенный до объемов дома крест, который устанавливают на швейцарских дорогах. Таким образом художник размышляет о первоосновах искусства, изменяя масштаб или ракурс древних форм и символов.

Единственное произведение на «Культурпроценте», которое дает его владельцам небольшую надежду на прибыль – Moneybox Джанни Мотти. Это тот самый случай, когда цена работы видна невооруженным глазом. Под потолком на натянутых струнах зажимами прикреплены однодолларовые купюры. Поначалу от зелени рябит в глазах и вся инсталляция выглядит как шутка дизайнера. Но если верить описанию, автор вкладывал в свое произведение глубокие и разнообразные смыслы. Например, о «сущности и способах существования финансовых рынков», об обороте денег и искусства. Шутка в том, что обычные картины всегда дорожают. А этот объект может также подешеветь, если доллар вдруг рухнет. Так что коллекционер, покупая ряды денежной массы, перестает думать о деньгах – он на стороне художника.

Судя по всему, швейцарские бизнесмены давно уже забыли про какую бы то ни было прибыль со своего меценатского процента. Все вещи из Музея Мигроса откровенно вне рынка, ими нельзя украсить штаб-квартиру компании, ими не похвастаешь на приеме. Точно на них не заработаешь у зрителей мгновенную репутацию «крутых парней», схвативших у дилеров статусные штуки. Вся швейцарская коллекция принципиально выведена из оборота – в этом ее вневременная ценность.