Фига от Озона

«Ангел» опирается на малоизвестный роман писательницы Элизабет Тейлор (не актрисы), вышедший в 1957 году. Роман этот, в свою очередь, использует некоторые факты из жизни одной английской писательницы поствикторианской эпохи, на короткое время прославившейся «женскими» романами. В России такой дамской писательницей была Лидия Чарская, книги которой нынче трудно читать без смеха, хотя для мыльных сериалов они все еще пригодны.

По словам режиссера, прототипом его героини была стерва, уродина и лесбиянка, но на экране ему нужна была если не красавица, то интересная молодая женщина стандартной сексуальной ориентации, и он пригласил на эту роль актрису с венгерскими корнями Ромолу Гараи с неканонической, но весьма обаятельной внешностью.

Героиню фильма зовут Энжел (angel – ангел) Деверелл, она вышла из низов и мечтает о пути наверх. Для этого у нее есть все необходимые качества – она амбициозна, экзотична, энергична и деловита. Трудно сказать, проводились ли в начале прошлого века в Англии пышные презентации романов с выходами авторов в эффектных одеждах (типа косоворотки Андреева, блузы Горького и желтой кофты Маяковского) или это намеренный анахронизм, но Энжел проводит их так, что могут позавидовать и нынешние беллетристки. Поначалу ее опекают издатель (Сэм О’Нил) и его аристократическая жена (любимая актриса Озона Шарлотта Рэмплинг), но Энжел быстро перестает нуждаться в их советах и делает себе «промоушн» самостоятельно.

Что же касается творчества г-жи Деверелл, то режиссер, восхищаясь ее энергией, не жалеет иронии, показывая, что ее произведения – не более чем литературная реализация девичьих фантазий о прекрасных принцах и ужасных разбойниках, то есть об Эросе и Танатосе. Но, пока ее представления о мире остаются теми же, что и представления ее аудитории, она пользуется большим успехом. Крах карьеры наступает во время Первой мировой войны, когда она впервые идет против настроений публики и пишет наивный антивоенный роман. А послевоенное похмелье, когда популярными становятся жесткие романы представителей «потерянного поколения», окончательно уничтожает Энжел как писательницу.

Для контраста с Энжел режиссер вводит в фильм фигуру ее мужа, которого с нынешней точки зрения можно было бы назвать «проклятым художником». Он – полная противоположность своей жене: замкнутый, критически настроенный, угрюмый маргинал (Майкл Фассбендер), рисующий мрачные индустриальные пейзажи и виды городских окраин. Он предчувствует то, чего не чувствует или не хочет чувствовать большинство – приближение катастрофы. Пока у ее книг есть читатели, у его полотен нет зрителей (и наоборот), но когда его творчество становится актуальным, его жизнь уже исчерпана, тогда как ей суждено пережить и мужа, и свою славу.

Конфликт этих двух типов творческой личности и творческого поведения, очевидно, вечен, а возможность их совмещения (так, чтобы быть популярным у современников и остаться таким впоследствии) заранее неочевидна. Поэтому многим приходится делать выбор – во что бы то ни стало сделаться востребованным при жизни или же рискнуть, оставив свое наследие на суд потомков. Сам Франсуа Озон на вопрос, предпочел бы он жить в безвестности и приобрести посмертную славу или жить в славе и быть забытым после смерти, лукаво ответил: «Хотелось бы и того, и другого».