Posted 18 июня 2013,, 20:00

Published 18 июня 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 04:59

Updated 8 марта, 04:59

За рамками философии

За рамками философии

18 июня 2013, 20:00
Репертуар Мариинского театра пополнился оперой Шарля Гуно «Фауст». В контексте «чистой музыки» событие более чем отрадное: шедевр композитора насыщен «шлягерами», а мариинская труппа – солистами, способными их спеть. Но коль уж речь идет не о концертном исполнении, а о полноценной сценической версии, предполагающей «ру

В качестве режиссера-постановщика «Фауста» дебютировала снискавшая заслуженную славу на стезе сценографии Изабелла Байвотер. Ее оформительские таланты петербургская публика сполна оценила в постановке оперы Бриттена «Сон в летнюю ночь» на сцене Концертного зала Мариинского театра. Не оставила равнодушными тогдашняя феерия цвета, невесомости, чудной прелести и экспертов двух высших российских театральных премий – «Золотой Маски» и «Золотого Софита».

Желание попробовать силы «на чужой» (режиссерской) территории в современном мире вполне понятно, неясным осталось, ради чего, собственно говоря, это затевалось. В «Фаусте» нет ни концепции, ни личной позиции постановщицы по отношению к происходящим на подмостках событиям, ни хоть чего-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что живем мы (на минутку) в XXI столетии. В наличии – «пыльная», тусклая, мертвенно-скучная иллюстрация. Причем даже не к трагедии, а к некой «рисованной истории» или, попросту выражаясь, к комиксу.

Такого количества штампов (от маски, снятой Мефистофелем с помолодевшего Фауста до улетающей в «небеса» видеодуши, покинувшей бренную землю Маргариты) и такой кондовой прямолинейности – еще поискать. Мир, состоящий из множества полутонов и неоднозначностей в мариинской постановке разделен на черный-черный и белый-белый. То, что в основе либретто Барбье и Карре лежит наряду со средневековой легендой и трагедия Гете, – представить просто невозможно. И поневоле вспоминаешь концептуалистов, отважно смешивающих в интерпретациях оперных сюжетов времена и эпохи, потому что перенос средневекового сюжета в сталинские лагеря куда лучше, чем «транспозиция» современного театра в дорежиссерскую рутину.

Атмосфера все время нагнетается, но «кладбищенские» уловки (Зибель, собирающий цветы на могилах, Маргарита, находящая букет на кладбище и прочее) воспринимаются чем дальше, тем смешнее. Как и странноватые персонажи в масках, топорно символизирующие «темные силы». Как и утрированная «зловещая» мимика Мефистофеля и лишенные какой бы то ни было эротичности любовные потуги Фауста. Хотя, если принять за отправную точку философию и эстетику уже упоминавшегося комикса, все встает на свои места.

По вокальной части (особенно если закрыть глаза, что позволяет отрешиться от натужной «игры») спектакль, напротив, достаточно состоятелен. Солистка Новосибирского театра оперы и балета Ирина Чурилова (Маргарита) блеснула красивым «одухотворенным» сопрано, особенно нежным и переливчатым в знаменитой арии «с жемчугом». Бас Аскар Абдразаков (Мефистофель) объективно хорош в программной арии «Люди гибнут за металл». Тенор Дмитрий Воропаев (Фауст), несмотря на некоторые погрешности, продемонстрировал-таки природное обаяние своего голоса. Крошечную партию Марты вне всяких похвал сыграла и спела меццо-сопрано Елена Витман.

Очевидно, что в конечном счете «рублем» за спектакль «голосует» публика: в Петербурге она славится своей консервативностью, поэтому может проголосовать и «за». Однако с точки зрения обновления театрального пространства, в том числе и со зрительской стороны, концептуальный провал куда лучше серенькой условной «победы».

"