И смех, и слезы…

Видавшую виды каннскую фестивальную публику пронять очень трудно. Но даже самые прожженные циники шмыгали носами и вытирали слезы на тронувшем всех до глубины души итальянском фильме «Моя мать». Нанни Моретти, наверное, последний и сегодня уже единственный, кто снимает такое кино – простое, серьезное, искреннее, по-хорошему старомодное. Где говорят отчетливо и не спеша, не перебивая друг друга, где все друг друга не только слушают, но и слышат, где все по-настоящему, где в кадре все видно, где речь идет о том, что понятно всем и каждому. У всех же есть мамы. Мамы болеют, а когда-то умирают. И это очень больно. С ними уходят воспоминания, детство, все самое дорогое. Ты остаешься на свете без главной защиты. Твой мир рушится. А если мама такая славная, умная, хороший товарищ, как у сестры (Маргерита Бай) с братом (Нанни Моретти), будь они трижды взрослые и трижды самостоятельные, за них (и за себя) очень переживаешь.

И как киношному залу было не мешать весь сеанс слезы со смехом, если главная героиня – режиссерша, и параллельно с тем, что у нее умирает мама и она с братом по очереди дежурит у смертного одра, у нее еще и съемки идут. А там – все до боли узнаваемо, и очень смешно, и необъятная костюмерша, и вторая режиссерша с постным лицом… И неподражаемый Джон Туртурро в роли залетной звезды, якобы снимавшийся у Кубрика, но на самом деле не могущий запомнить ни строчки текста, который ему надлежит произносить. Зал на пресс-показе буквально содрогался попеременно – то от смеха, то от слез. И все как в жизни, ведь кино для Нанни Моретти и есть жизнь. И мы, конечно, вспоминаем здесь итальянскую классику – Феллини, Де Сику, Росселлини…

А о великом японце Ясудзиру Одзу напомнил фильм Хирокадзу Коре-еды «Дневник Умимати» – ясная, отчетливая, прозрачная история о трех сестрах, взявших на воспитание четвертую, сводную, рожденную разлучницей, которая увела их отца от их матери. Несмотря на этот прискорбный факт, сестры после смерти отца приняли сестру в свою дружную семью, которая стала от этого еще дружнее, ведь 15-летняя девочка – это истинный ангел, кроткая, тихая, нежная, любящая, и если в фильме и были какие-то конфликты, то это были конфликты хорошего с лучшим.

«Тихое» кино Моретти и Коре-еда успокоило нервы зрителей, взвинченные до предела фильмами Эммануэль Берко «С высоко поднятой головой» (открывавший фестиваль) и «Безумный Макс» Джорджа Миллера (вне конкурса). В первом истерически орали наперебой неуправляемая молодая мать и ее гиперэмоциональный сын-подросток, и лишь невозмутимой, как всегда, гранд-даме французского кино Катрин Денев в роли судьи удавалось сохранять спокойствие и сдерживать этот бешеный натиск эмоций, что помогло в конце концов наставить дикого подростка Малони на путь истинный.

Совершенно непереносимого человеческим ухом уровня децибелов достиг фантастический «Безумный Макс». На протяжении двух часов адского кошмара, безумной гонки по выжженным красным пескам одних монстров за другими (некоторые из них, по идее, должны были бы вызывать сочувствие зрителей), ежеобразных колючек за железными гробами, демонстрации разнообразных форм орудий убийства на экране что-то скрипело, скрежетало, грохотало, звенело, шипело, скребло по нервам. Технически совершенный «Безумный Макс» представил нам страшноватую картинку вырождения рода человеческого.

Фильмы конкурсного экрана 68-го Каннского кинофестиваля интересны и отличаются удивительным разнообразием.

Помимо уже упомянутых сюжетных классических форм, здесь наличествуют, например, современные сюрреалистические аллегории об одиночестве, любви, такие как «Лобстер» модного нынче грека Йоргоса Лантимоса. В этой притче о недалеком нашем будущем рассказывается о том, как легко можно справляться с демографическими проблемами. Если ты, скажем, найдешь себе пару в течение 45 суток, тебя ждет долгая и счастливая жизнь, если нет – тебя превратят в животное. Давид (Колин Фарелл) не прочь бы превратиться в омара, но ему уготована судьба собаки.

Или, скажем, лесбийская костюмная мелодрама «Кэрол» Тодда Хейнса, воссоздающая американскую жизнь образца 1953 года и поставленная по роману известной детективщицы Патриции Хайсмит «Цена соли» (автор романа о мистере Рипли, «Незнакомцы в поезде», экранизированного Хичкоком).

Совершенно иную, реалистическую и трагическую ноту в конкурсную программу внес венгерский фильм режиссера-дебютанта Ласло Немеша, ученика прославленного Бела Тарра «Сын Саула». От традиционных фильмов на тему холокоста (речь идет о заключенном, работающем в зондеркоманде и пытающемся найти рабби, чтобы предать тело мальчика, которого он принимает за своего сына, земле) его отличает субъективная камера, современный монтаж. Фильм Немеша, судя по реакции международной прессы, на сегодняшний день является основным претендентом на один из главных призов фестиваля.