Сто метров под уровнем жизни

Впрочем, дебютный драматургический шаг лишен радикализма, ведь творения Драгунской – совсем не то, что предлагают театру, скажем, Павел Пряжко или Юрий Клавдиев. Не «новая драма» (понятие которой, кстати, тоже уже размыто), но именно современная пьеса. И это нормально, ведь вряд ли стоит резко менять сложившуюся ментальность театра. А повод поговорить о нашей с вами общей жизни есть. Тем более что режиссер совершенно виртуозно переводит этот разговор с вербального на театрально-зрелищный уровень, одновременно до предела концентрируя проблемы, разбавляя рассудочные суждения эмоциональными откликами. Но при этом совсем не спорит с автором, не «ломает» его, но делает прямым участником спектакля. Ксения Драгунская, периодически находясь на разных пространственных уровнях, читает авторские ремарки пьесы, представляет своих персонажей, которые потом уж начинают действовать словно бы сами по себе.

С главной темой «Луна-парка», конечно, можно и поспорить, ведь сегодня противопоставление «зажравшейся» Москвы и обнищавшей провинции на бытовом уровне весьма спорно. И Москва разная, и в провинции все не так однобоко. В столице все так же закатывают огурцы и квасят капусту, а в Краснодаре норовят удовлетворить свою потребность в «прекрасном». О сути этого «прекрасного» Огареву ли не знать? О претензиях и потребностях этих двух российских миров и способах их удовлетворения. Да и вообще самые разные внутренние человеческие противостояния внутри одного мегаполиса или «местечка» порой принимают куда более кровавую форму. Весьма определенную и нескончаемую горизонталь пьесы режиссер жестко переводит в подвижную и острую вертикаль миров-антиподов, где названия Москва и Крышкин не более чем условность, а быт становится апофеозом абсурдного бытия.

Пространство зала «Глобус» с его ярусами и опускающейся сценой-ареной идеально подошли для подобной режиссерской версии. И, конечно, стоит отдать должное молодому сценографу Елизавете Дзуцевой, ставшей здесь настоящим соавтором Огарева. Средний уровень – «аристократическая» столица с устрицами и Армани. Затем все опустится в провинциальный «ад» Крышкина с батареей стеклянных банок и горами капусты. А можно и воспарить в кабинке «чертова колеса» куда-то в райские эмпиреи мечты о несбыточном счастье. Но уровневое разделение не менее условно – все это один мир, где человек свободно или вынужденно перемещается, «из света в тьму перелетая».

Там, в этой Москве, живет женщина с ментально-русским и чеховским именем Маша (Алла Казакова) – новорусская жена весьма преуспевающего, но запуганного до паранойи банкира Юры (Олег Охотниченко). Их якобы жизнь – доведенный до абсурда ритуал: сколько приподнятых страстей в процессе выбора ресторанного меню. Так, наверное, играли бы эту сцену в театре города Крышкина, если бы он там был. Напрягая связки и драматично всплескивая руками, свято соблюдая устои и традиции. А прямо перед ними – живой «аквариум», составленный из омаров с человеческим лицом. Они же потом окажутся крышкинскими аборигенами, стоит лишь спуститься на несколько метров.

А вот и Абориген главный (Игорь Лесов) – квинтэссенция мечтателя, страстно желающего, но не вполне способного вырваться за пределы привычного круга. И неизбежная встреча с Машей, решившей небанально отдохнуть. Ну не в Крым же ехать, в самом деле, коль прочие Карибы уже надоели до колик. Эту банальную вроде бы историю случайной встречи и не менее случайного «романа» Александр Огарев решительно уводит из бытовых примет, сочиняя до слез щемящую и виртуозно исполненную любовную сцену, каких мало в современном театре, почти забывшем, как это можно сделать. Их то возносит до небес, то бросает прямо на крышкинскую землю, и слова не нужны, понимать происходящее стоит на ином уровне, лично-эмоциональном, с атмосферными музыкальными вставками (музыкальный руководитель постановки Светлана Анистратова).

А дальше мы будем наблюдать за абсолютно кафкианской ситуацией попыток Аборигена – Лесова вырваться в недостижимую Москву. Экзекутор (Николай Жигулин), постепенно приобретая фантасмагорический облик и возносясь все выше и выше над «землей», будет требовать бесконечные справки, анализы и прочую комично-бюрократическую дребедень, рифмуя поездку в Москву с полетом на Марс.

Хотя Марс здесь куда ближе, правда, тоже в его абсурдном понимании. На одноименном заводике, как водится, дышащем на ладан, работает большинство крышкинцев, именуемых поэтому «марсианами». А кто не на «Марсе», те на кладбище, объясняют прохожие залетной Маше и нам заодно. Пугаться, впрочем, не следует. В абсурдистской системе городских координат кладбище – то место, где хорошо работает Интернет, вот молодежь там и кучкуется. И все это режиссер тоже подает в весьма символическом ключе, но без всякого ненужного пафоса вперемешку с дидактизмом. Зато с явной долей иронии, переходящей в сарказм.

«Марсианский» быт – не менее отлаженный механизм. Рубка капусты превращается в почти сакральный ритуал, сопровождаемый побасенками Бабушки (Ольга Малинина). Здесь существует весьма своеобразный язык, в котором перемешаны пословицы и поговорки, реальные рекламные объявления, цитаты из записных книжек Чехова и инструкции к заграничной туши для ресниц. Здесь поют и дерутся, выходят замуж за идиотов и люто ненавидят себе не подобных. Замечательно выстроенный режиссером музыкально-пластический хаос, то добродушный, то диковатый, опять же красноречив сам по себе, без лишних слов. А уж финальная сцена, когда московских гостей, вынужденных спасаться в Крышкине, поскольку столица сдана в долгосрочную аренду, встречают воинственно поднятыми ножами для рубки капусты, весьма адекватна нынешней выморочной ситуации нашего бытия. И становится не по-детски страшновато…

И при всем этом у нового спектакля Александра Огарева не отнять вечной чеховской интонации с ее тоской по лучшей жизни, заевшей средой и вечным стремлением в ставшую виртуальной Москву. «Луна-парк имени Луначарского» – весьма удачный пример того, как можно делать новый, вполне актуальный и современный театр, не забивая притом ногами отнюдь не устаревшего театрального прошлого. Которое еще очень может нам пригодиться в пути с неизвестным маршрутом.