Психоз, до востребования

Видов и разновидностей движения на «Цехе», как всегда, было много, вдобавок к движению часто добавляли слово. Единственное, чего не стоило здесь искать, так это классической гармонии – современный танец не для этого придуман. Программа началась со спектакля «Баадер» – исследования жизни знаменитого террориста Андреаса Баадера. Красивый блондин Мартин Хансен не идеализирует и не порочит своего героя: он выполняет указания режиссера Кристофера Винклера, согласно которым персонаж – личность сложная. Виртуозно вихляя тазом, ломая корпус на куски и словно выбрасывая в пространство тело по частям, Хансен показывает колоссальное «эго» пижонистого юноши, возомнившего себя властелином мира, но подвластного собственным психозам.

Спектакль «Пикники, свадьбы и похороны» от компании Total Brutal – остроумная трагикомедия о «прелестях» принудительного общения. В то время как на авансцене жарится громадная курица-гриль, ароматы которой обволакивают публику, артисты (волей режиссера Ниро де Вульфа) всерьез дерутся букетами цветов и «вежливо» беседуют друг с другом, то есть (по роли) с впервые встреченными случайными знакомыми. Формальная вежливость звучит вслух, а подлинная неприязнь и испуг – как бы в мыслях, которые проецируются на экран одновременно с репликами, наглядно демонстрируя повседневное двуличие: в голове одно, на устах другое.

Еще одно творение из Германии – прекрасно станцованный сюрреалистический карнавал под названием Ahead, показали артисты Балета Брауншвайга. Хореограф Ян Пуш нарядил мужчин в женские платья, не отставая от модной темы трансвеститов. В спектакле поминаются Меркель, Обама и Путин, что вызывает оживление в зале, а публику настойчиво привлекают к решению неразрешимых моральных дилемм: кого спасать от неуправляемого поезда, если на обоих путях его следования – люди? Все для того, чтобы исследовать вопрос «свободы воли и самоконтроля», причем в разных ситуациях. Вот мужик в парике блондинки по-хозяйски бродит между ползущими на коленях людьми-собачками, пытающимися удержать на согбенных спинах некий шаткий предмет. Заблудившиеся путешественники в дорожных костюмах смешно выясняют маршрут, навязывая друг другу свое мнение. Белый человек, размахивая руками, пытается что-то внушить невозмутимому индейцу с национальными перьями на голове. Вот той, нарядной, но подневольной личности физически не дают идти туда, куда ей хотелось. Эту даму публично унижают, раздевая почти догола. Некая девица в буквальном смысле села партнеру на голову и вертит им, как заблагорассудится. А человеческие массы, двигаясь словно завороженные, выглядят пугающе одинаковыми черными воронами. И поди угадай, метафора ли это победы подсознания над сознанием, результат зомбирования или иллюстрация реалий социума.

Две постановки привезла труппа «Провинциальные танцы» из Екатеринбурга. Как правило, она реализует идеи своего руководителя Татьяны Багановой, не зря слывущей одним из лучших авторов современного танца в России. В этот раз Баганова скромно вышла на сцену как танцовщица, а постановки доверила гостям. Суть спектакля под названием «Опыт номер 4 – Intersection» столь же туманна, как и заголовок. Зрителям предлагают взаимные манипуляции нескольких человек, одетых в белое. Московский хореограф Анна Абалихина пожелала символически разобраться в «жизненных путях», которые и сходятся, и расходятся, а «иногда идут параллельно друг другу». Нелепые мужчины и женщины действуют под специально написанную музыку группы «Вуаеры». И кажется, что, разглядывая передвижения неприкаянных лузеров, публика подсматривает в замочную скважину: танцевальные па дышат особой «брутальной интимностью» в рамках ситуации «все против одного».

Второй уральский спектакль назывался «Алиби», и, обыгрывая название, хореографы Иван Евстигнеев и Евгений Кулагин (из костромской танцевальной компании «Диалог-данс») объявили свой продукт балетом-детективом. Подразумевалась, видимо, искомая авторами атмосфера «подозрительности, поиска улик, доказательств и выхода из ситуаций». Но на практике герои бессюжетного балета просто таскают за собой ярко-красные пуфы-транформеры, то и дело с размаху ныряя с головой в их обманчивую мягкость. Декларируемый авторами «выход за пределы» чего-то так и не состоится: сиденья, будто цепями, приковали мысль хореографов, и вместо подозрительности торжествовала повторяемость.

Финал «Цеха» был ознаменован двумя настоящими балетами, где танец обошелся без разговоров. Труппа столичного Камерного балета «Москва» сыграла два спектакля на музыку Стравинского – «Свадебку» и «Весну Священную». Французский хореограф Режис Обадиа избавил оба зрелища от примет этнографии, услышав в партитурах зов техногенной цивилизации. То он сочиняет песнь об урбанизме, затосковавшем по экологии («Весна»), то рассказывает о простоте современных любовных нравов, избегающих обрядовой сложности («Свадебка»). А солисты современной труппы Балета «Москва» изъясняют авторскую позицию со всей возможной внятностью.