Язык цветов и вееров

Живописуя, «как это было», на большом киноэкране «крутятся» фрагменты балов из художественных фильмов Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья» (1975), Игоря Таланкина «Отец Сергий» (1978), Яна Фрида «Летучая мышь» (1979), Павла Любимова «Школьный вальс» (1977)… Проникающая во все залы музыка настраивает на восторженный, празднично-романтический лад. В витринах – бальные платья, расшитые золотом камзолы, хрупкие, отливающие слоновой костью и перламутром дамские веера, изящные парфюмерные сосуды из тонкого стекла, невесомые туфли из шелка… Сведения о правилах «хорошего тона» можно почерпнуть, заглянув в раскрытые на соответствующих страницах издания XIX столетия.

Вчитываясь в требования этикета, посетитель выставки узнает, что «цветы… гораздо более приличное украшение, чем какие-либо драгоценности», а букет, «который стесняет даму и кавалера, при танцах оставляют на стуле». Духи «употребляют лишь в ограниченном количестве, особенно же сильно пахнущие, лица, употребляющие слишком крепкие духи, дают повод подозревать их в нечистоплотности».

Красный веер символизирует радость и счастье, черный – печаль, лиловый – смирение и искренность, а зеленый, если верить пожелтевшей от времени старинной брошюре «Язык веера», – надежду. Не меньше «знаков» стоит и за очаровательными головками садовых и полевых цветов. Опубликованная в 1830 году поэтом и переводчиком Дмитрием Ознобишиным книга «Селам, или Язык цветов» в кратчайшие сроки стала в императорской России бестселлером, «одарив» более четырех сотен растений «смысловыми» характеристиками. Оказалось, что белая роза «намекает» на тайную любовь, цикламен – на расставание, олеандр предостерегает, а преподнесенный даме букет белой сирени способен рассказать за дарителя о вспыхнувшем в его сердце чувстве…

Если предметы и фотографии дают «слепок» с эпохи, то лучшим ее выразителем становятся живые свидетельства, например, такое: «На одном из балов герцог Девонширский, танцуя кадриль с А. Ф. Вельяминовой, упал и растянулся во весь рост перед своей партнершей. Прусский принц, стоявший рядом, сказал ей: «Сударыня, вы, должно быть, немало удивлены тем, что Великобритания оказалась у ваших ног». – «Нет, ваше высочество! Уже давно я замечала, что величие ее склоняется к закату»…

Иной юмор и иные нравы запечатлены на бально-маскарадных плакатах начала прошлого века. На афише (по рисунку Виктора Мазуровского) бала петербургского общества художников «Подводное царство», состоявшегося 15 марта 1907 года в театре «Аквариум», – обнаженные русалки с крепкими, натуралистическими телами. Инфернальное, в бордово-черных тонах существо мужского пола с факелом изображено на афише (по рисунку неизвестного художника) II бала петербургских художников «В аду», случившегося 15 декабря 1907 года. Студенты-электрики «окрестили» свой бал, что прошел 21 ноября 1907 года в залах Электротехнического института, «вечером чудес электричества»; а не мудрствующие лукаво технологи – «Икар-XX», и украсили рекламный постер летательными аппаратами самой замысловатой конструкции…

Афиша «грандиозного фантастического маскарада», прошедшего 6 и 8 февраля 1918 года в зале фондовой биржи, сообщает о наличии буфета «по мародерским ценам» и – актуальное – «свет гарантирован». Подобная приписка появилась на афишах в послереволюционные годы, к этому периоду относится и включение в концертные программы сценок о «продовольственном вопросе». Последнее, впрочем, не мешало устроителям мероприятий «роскошествовать», объявляя ценные призы «за мужскую и женскую красоту». Так, триумфатор-мужчина получил 30 января 1918 года на «маскараде-кабаре» в Мраморном зале фондовой биржи «большую картину масляными красками в широкой золотой раме», прекрасная же победительница удостоилась роскошной бриллиантовой диадемы…

К 1930-м годам из всего бально-развлекательного разнообразия остались только новогодние балы и костюмированные шествия, приуроченные к государственным праздникам.