Вся королевская стать

Балетный проект «Короли танца», который – в новом составе – затеян во второй раз, задуман как творческая лаборатория для классических танцовщиков международного уровня. В проекте Сергея Даниляна звезды пробуют себя в неожиданных ролях, амплуа и спектаклях, которые в родных театрах они вряд ли когда станцевали бы. (Особенно «лабораторной» работа в «Королях» стала для наших артистов, которых в школе не учат современным танцевальным техникам).

По традиции в начале вечера показали кинорепортаж с репетиций в Нью-Йорке. Фильм заканчивался силуэтом четырех солистов в репетиционном классе. С этой же мизансцены начался бессюжетный опус английского постановщика Кристофера Уилдона For Four («Для четырех»), сочетающий элегию с виртуозностью, а отрешенность – с эйфорией. Музыка Шуберта здесь повод для профессионального «спора» о качестве: каждый артист демонстрирует умения рядом и вместе с партнерами-конкурентами. Американцы Дэвид Холберг и Хоакин де Лус, премьер Большого театра Николай Цискаридзе и молодая звезда ГАБТа Иван Васильев (пока еще не король, а кандидат в короли) устроили форменный парадокс: они смогли добиться художественного единства и в то же время остались разными.

Второе отделение отдали сольным выступлениям участников. Денис Матвиенко из Мариинского театра вышел на сцену в облике легендарного танцовщика XVIII века – Вестриса, мужественно вступив в заочное соревнование с самим Барышниковым – некогда королем этого номера. Погрузив свой персонаж в мир пудреных париков и гротесковых ужимок, Матвиенко не забыл о высоких прыжках, чем порадовал поклонников. Золотоволосым гениальным эльфом предстал Холберг в номере «Танец блаженных душ»: танцовщиков такой гибкости и музыкальности в мире можно пересчитать на пальцах одной руки. Хоакин де Лус «отанцовывал» Баха в «Пяти Вариациях на тему», и царила образцовая классическая техника: по Лусу можно учить детей профессиональным навыкам. Хосе-Мануэль Корреньо из Американского балетного театра красиво погрузился в шубертовскую «Аве Марию», заставив всех забыть, что ему уже за сорок – возраст для танцовщика пенсионный. Хотя хореография перечисленных номеров на шедевры все же не тянула, уровень исполнения был королевский. Особенным даром публике стал фрагмент из спектакля «Пруст» (он назывался «Морель и Сен-Лу, или борьба ангелов»): брутальный Матвиенко и утонченный Холберг казались двумя сторонами одной золотой медали, когда разыгрывали «поток сознания» прустовских романов. А кто хотел, тот увидел и эротический подтекст.

Цискаридзе припас номер под названием «Падший ангел». Историю существа с небес, низвергнутого на землю и ставшего демоном, сочинил Борис Эйфман. Это, как говорят, произошло по просьбе самого Николая Максимовича: артист думает, что роль демона выражает его дарование. Но хореограф почти не использовал пластические особенности танцовщика. Он вообще дал исполнителю немного – заломленные с пафосом руки, пару прыжков и манипуляции с черной тканью, символизирующей грех гордыни в душе персонажа.

Финал вечера был еще лучше начала. Балет «Ремансо» («Заводь») сочинен испанцем Начо Дуато – лучшим хореографом Европы. Здесь на сцене появились три танцовщика и четвертый, неодушевленный общий партнер – цветок, который, как эстафета, передается из рук в руки. Плюс испанские мотивы в музыке Гранадоса и в оставшейся за кадром поэзии Гарсиа Лорки, чьи стихи вдохновляли постановщика. Это и была тончайшая, «атмосферная» хореография – небольшие неоклассические вариации, дуэты и трио. Внутренне же, как рассказал на пресс-конференции сам хореограф, – это был гимн мужской дружбе без сексуального оттенка. Холберг, Матвиенко и Карреньо танцевали так, что заставили вспомнить о любимой книге детства – про трех мушкетеров.

Под занавес короли как будто сговорились и кинулись очаровывать публику штормовым концертом из прыжков и пируэтов. Нахлопавшись до одури, зрители покидали театр с адекватным финалу чувством: в душе будто ураган пронесся. И смыл накипь.