Сербско-русское отпевание

Горан Брегович (на фото) приезжает в Москву с завидной регулярностью и всегда выступает на разных площадках: от ДК Горбунова до «Форум-холла» на Павелецкой, от универсального спортивного зала «Дружба» до Кремлевского дворца. «Крокус Сити Холл» сулил югославу хороший звук. Но поднять людей из мягких кресел здесь тяжелее, что для его драйвовой музыки совершенно не подходит. Тем более что за МКАД, где расположена площадка, добрались от силы 3 тыс. зрителей, в то время как вмещается туда шесть.

Предыдущие визиты Горана часто грешили эффектом дежавю: зачастую от визита к визиту он ничего не менял в своей программе, надеясь, очевидно, на русский авось. Авось аукнулся Бреговичу в 2010-м полупустым залом, хотя на этот раз он подготовился как следует. Для начала записал с Валерией совместную песню. Точнее, поскольку Брегович в гораздо большей степени является композитором, нежели певцом, правильнее будет сказать: предложил для нашей артистки песню «На Ивана Купала». Смесь Валерии с типичной балканской музыкой получилась гремучей и неожиданной. Затем Горан привлек к сотрудничеству российских скрипачей и хор. Наконец, пообещал спеть нам то, что никогда раньше не пел в Москве, и запланировал не единичный концерт, а целый мини-тур по России: помимо столицы, он заедет в Питер, Нижний Новгород, Самару, Екатеринбург, Новосибирск и Иркутск.

На московской сцене Брегович находился почти три часа, исполнив 28 песен. То есть выложился по полной программе, выдав на-гора двойной сольный концерт. Правда «зажал» как минимум один из своих хитов – размашистую «Бубамару» из фильма Кустурицы «Черная кошка, белый кот».

Начал Горан, как водится, за упокой. Ситуация усугублялась тем, что пятничным вечером народ собрался после тяжелой рабочей недели и долго сопротивляться тоскливо-мрачным мелодиям в принципе не мог. Балканская безнадега неуклонно убаюкивала осеннее заМКАДье. Хор ситуацию только усугублял. Запущенный для разогрева посреди смертной тоски хит Gas Gas вряд ли мог надолго разбудить даже топ-менеджеров «Газпрома», если таковые были в зале.

Единственное, что взбодрило публику, – техническая заминка, случившаяся после одной из первых «свадебных» композиций Soferska, во время которой церковный хор и наши скрипачки едва не пустились в пляс. Брегович тоже разошелся не на шутку и порвал струну на своей гитаре. Гитара – инструмент важный: в оркестре Бреговича гитаристов больше нет, в основном только духовая секция. И вот шлет Горан за кулисы знаки с просьбами о помощи, пока его подпевка затягивает очередную занудную песенку с характерным названием «Баюшки», а техперсонал никак не реагирует. Посылает первого «духовика» за кулисы – тот ушел и вернулся ни с чем. Второго – аналогично. Горан, который уйти со сцены не может, уже едва ли не русским матом пытается докричаться до закулисья и одновременно улыбается залу, а хор между тем затягивает «Да святится имя твое». В зале зашушукались. Комплект запасных струн нашелся минут через пять. Брегович лично перед всем честным народом вынужден был перетянуть струну и продолжил концерт. Давненько на крупных концертах не случалось таких курьезов. Впрочем, сам виноват: раз уж пишешь такие залихватские песенки – вози с собой запасную гитару.

Песня Валерии «На Ивана Купала» в сет-листе сербского звукорежиссера тоже значилась, но под названием Ederlezi. В энциклопедиях Ederlezi значится как «популярная балканская фолк-песня», а Горану принадлежит только одна из ее обработок, которую он использовал для саундтрека к фильму «Время цыган». То есть получается композитор Брегович «сплавил» нашей певице народную музыку? Но самое интересное, что русскую версию Ederlezi они с Валерией записывали летом специально под этот концерт в «Крокусе». Каково же было удивление, когда Горан объявил о том, что «Валерия находится в туре, но у нас есть бэк-вокалистка, которая хорошо владеет болгарским, поэтому она поможет воспроизвести русский текст». Между тем так стремящейся на Запад Валерии стоило бы проявить большее рвение в отношении Бреговича. Понятно, что хочется сразу стать Мадонной или на худой конец Леди Гагой, а потому к сербскому варианту можно отнестись как к не слишком перспективному. А зря. Известно, например, что польская певица Кайя записала целый альбом песен Горана, который пользовался большим успехом и по многим параметрам превосходил собственные альбомы композитора (скажем, песня в исполнении Кайи Spij Kochanie Spij в Восточной Европе популярнее сербского оригинала So Nevo Si, который, кстати, тоже прозвучал на минувшем концерте).

Конечно, ключевой композицией стала In the Death Car – едва ли не главный хит Бреговича и одна из редких его песен на английском языке. Невероятно красивая и исполняемая при этом почти под одну только тихую гитару. Как всегда, балканский маэстро просит не хлопать, а подпевать ему «ла-ла-ла» и на смеси русского и английского заводит публику: «Давай!», «Let’s go, девушка!».

Бисовка состояла из невероятного количества композиций – из семи. На песне Jeremija, как водится, Горан заставляет публику кричать «Ура!» после слова «Артиллерия» («Ведь так кричат русские солдаты?»). А потом опрокидывает рюмки (есть подозрение, что там не водка, а вода): «За любовь», еще раз «за любовь» и наконец по-сербски: «Пью за ваше здравие». За здравие господина Бреговича тоже хочется выпить, тем более что его музыка как раз предназначена для захмелевшей аудитории. Между тем композитору уже 60. Выглядит он на 35. Очевидно, причина в позитивных музыкальных вибрациях и в наличии чистой воды в стакане во время тостов.