Игорь Бутман: «Я постепенно приближаюсь к Башмету»

– В Линкольн-Центр вас пригласил классик мирового джаза Уинтон Морсалес…

– Да, мы познакомились лет пять назад в Москве на джем-сейшене, в котором принимал участие Уинтон Морсалес. Мы подружились. После этого несколько раз встречались в России и Америке, разговаривали о музыке, о том, как нелегко «пробивать» джаз. И вдруг в одном интервью, когда Уинтона спросили, что он думает об Игоре Бутмане, он сказал, что есть планы привезти мой оркестр в Нью-Йорк. Было очень приятно, но я подумал: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». С другой стороны, мы за эти годы отыграли со многими известными музыкантами, такими, как Джордж Бенсон, Ди Ди Бриджуотер, Джо Ловано, Рэнди Бреккер, Билли Кобам, в общем, доказали свой профессионализм. И вот теперь мы едем открывать американский сезон.

– Америку сейчас недолюбливают во всем мире, в том числе в России. Что вы думаете по этому поводу?

– Я Америку люблю, люблю Нью-Йорк. Это нормальная страна с нормальным народом, четко понимающая чего она хочет. Нет, Америка меня не разочаровала. Но я очень люблю и Россию. Очень хочу, чтобы мы жили не хуже. Уверен, наш народ достоин не меньшего, чем американский. Нет, я не превозношу Америку. Был у меня период идеализации американцев. Сейчас я знаю, что там, как и везде, много дураков, но недолюбливать страну за что-то не вижу причин. Я могу сказать, что американский президент мне чисто внешне не очень нравится. Мне нравился Билл Клинтон. Но, может быть, если Джордж Буш подойдет и похвалит меня, я буду говорить, что и Буш неплохой парень... (смеется).

– Вы дважды играли для Клинтона в Кремле. Удалось пообщаться?

– Да, мы говорили о музыке, о саксофонах. Он мне рассказал, что он играл на старом инструменте еще в школе, а потом в колледже. Смеясь, вспоминал, как много ему прислали саксофонов, когда он стал президентом. Мы встречались и во время его второго визита в Москву. После концерта он сказал обо мне много хороших слов, было очень приятно (Клинтон тогда назвал Бутмана «лучшим джазовым музыкантом из ныне живущих». – Прим. ред.).

– Билл Клинтон заядлый саксофонист. Вы слышали, как он играет?

– Для политика такого уровня он играет очень неплохо. Но ведь у него, помимо саксофона, еще много дел.

– Несмотря на то что вас признали в США, вашей супруге Оксане так и не дали американскую визу...

– Это было в 1995 году. Мы два раза пытались это сделать, но ей отказали. У меня «грин-карта», и ей, чтобы выехать, надо было ждать очереди. Она могла ждать год, могла ждать два, могла ждать три. И обойти эту ситуацию было никак нельзя. А я ведь так хотел увезти красивую девушку к себе в Америку!

– Где теперь вы больше востребованы, здесь или в США?

– Здесь я чувствую себя довольно одиноко. Есть, конечно, известные музыканты, такие, как Алексей Козлов, Георгий Гаранян, есть молодежь, но все-таки на 130 миллионов не так много джазменов. Тут такая история: ты должен где-то себя показать. Попадешь в струю – и все будут говорить, что ты гений, не попадешь – забудут. Все-таки сейчас мы приглашены Морсалесом, а это для них знак, что оркестр на уровне. Бюджет нашего пребывания там, между прочим, пятьдесят тысяч долларов.

– В России такого размаха нет?

– Почему нет?! Недавно по приглашению одной российской компании мы ездили в Монте-Карло. Да и в самой России мы участвуем в корпоративных вечерах, которые устраивают крупные банки. Но мы с большим удовольствием выступаем и перед обычной публикой. Конечно, если приезжаешь, к примеру, в Тверскую филармонию, на высокий гонорар там не рассчитываешь. Но для людей, которые хотят слушать нас там, мы выступаем всегда с большим удовольствием.

– Джаз в России – это элитарное искусство?

– Я считаю, что джаз сегодня вызывает все больше и больше интереса у российских зрителей. Это касается и музыки, и личностей исполнителей. Пока всех больше интересует моя личность. Но думаю, со временем это должно пройти. Не может быть все время только один человек, о котором говорят и пишут. Может быть, скоро загорится новая молодая звезда. Джаза уже стало намного больше, это факт. Сейчас пройдет фестиваль в зале «Россия», где выступят американцы и россияне. На том, чтобы участвовали наши, настоял я как арт-директор фестиваля. На недавнем фестивале в саду «Эрмитаж» было много молодежи. Есть несколько джаз-клубов. Чего-то принципиально нового, правда, я пока не вижу, но уровень мастерства явно растет.

– Джазовая музыка стала в последнее время появляться на академических площадках в России. Это окончательный и бесповоротный переход от статуса гонимого андеграунда к классике?

– Прежде всего так захотели сами джазовые музыканты. Для нас классика – это некое высшее музыкальное проявление. Во-вторых, мы стараемся достичь исполнительского мастерства величайших музыкантов-классиков. Башмет, Третьяков, Рихтер... Мы потихоньку начинаем приближаться к их уровню. И они нам открылись, потому что мы уже не просто халтура, не ресторан, не банальная импровизация на два-три аккорда.

Справка «НИ»

Игорь Бутман родился в 1961 году в Ленинграде. В 11 лет начал играть на кларнете. В 1976 году поступил в ленинградское музыкальное училище им. Мусоргского, где учился по классу саксофона. Еще студентом начал играть в ансамбле Давида Голощекина. В это же время участвовал в концертах и записях «Популярной механики» Сергея Курехина, а также групп «Кино» и «Аквариум». В 83-м выступал в оркестре Олега Лундстрема. В следующем году был приглашен в ансамбль «Аллегро». В 26 лет уехал в Америку. Но еще в Советском Союзе его приглашали играть гастролирующие американские музыканты: Дейв Брубек, Чик Кория, Пэт Мэтини, Гари Бёртон, Луис Беллсон и Гровер Вашингтон. В 1987 году поступил в Музыкальный колледж в Беркли и стал дипломированным саксофонистом и композитором. В 1989-м Бутман переехал в Нью-Йорк, а через 4 года вышел его первый сольный альбом Falling Out. В 1997 и 1998 годах он организовал независимые джазовые фестивали в Москве. В марте 1999-го Бутман создал свой джазовый оркестр – «Игорь Бутман Биг Бэнд». В июне 2000 года играл для президентов Путина и Клинтона. Последний назвал его «самым великим джазовым саксофонистом из ныне живущих».