Дела семейные

Дипломами награждены фильмы «Дар» Сергея Карандашова и «Зимы не будет» Ильи Демичева, специальными призами – осовремененная Владимиром Коттом экранизация пьесы Горького «На дне», комедия Ярослава Чеважевского «Мама дарагая!» и драмком Эллы Омельченко «Пациенты», которому присужден также приз Гильдии киноведов и кинокритиков «Слон». Главный приз жюри довольно неожиданно достался черно-белому «Сыну» Арсения Гончукова, снятому за 20 000 долларов. Зрительское голосование было абсолютно предсказуемым – первое место заняла та же «Мама дарагая!», второе – комедия Александра Стриженова «Дедушка твоей мечты», третье – мелодрама Веры Сторожевой «Девять дней и одно утро», то есть все попавшие в конкурс фильмы популярных жанров. Состязание аниматоров выиграл Дмитрий Геллер («Мужчина встречает женщину»), а в гонке документалистов победителем оказалась Алина Рудницкая с «Кровью», ранее признанной критиками лучшим докфильмом прошлого года.

Фестиваль открылся фильмом Рената Давлетьярова «Пацаны» – второй экранизацией повести Юрия Короткова «Американка» (первой была «Американка» Дмитрия Месхиева). Для Давлетьярова, который с мальчишеского возраста дружен с Коротковым, Месхиевым и Валерием Тодоровским, это ностальгический фильм и шаг вперед от жанрового кино к авторской режиссуре. Но шаг, увы, робкий, поскольку множество общих мест и советский пафос с красными конниками в пыльных шлемах архаизируют картину. А рассказанная в ней история полового созревания провинциального пацана, вырванная из реального социально-исторического контекста, не настолько значима и остра, чтобы «зацепить» зрительскую аудиторию. Тем более в сопоставлении со знаменитым «шестидесятническим» фильмом Михаила Калика «До свидания, мальчики», чье 50-летие отмечалось на фестивале в присутствии почти 90-летнего автора, который прибыл из Иерусалима и оставил отпечаток своей ладони для выборгской аллеи славы, припомнив по сему случаю, при каких обстоятельствах у него брали отпечатки пальцев в первый раз.

По еще более далекому времени ностальгирует Вера Глаголева, экранизировавшая под названием «Две женщины» известную пьесу Тургенева «Месяц в деревне», построенную на любовных чувствах нескольких персонажей – жены (Анна Астраханцева), мужа (Александр Балуев), друга семьи (Рейф Файнс), воспитанницы (Анна Леванова), молодого домашнего учителя (Никита Волков), а также – в качестве традиционного для драматургии добуржуазного времени комического противопоставления между господами и слугами – местного врача (Сергей Юшкевич) и гувернантки (Сильви Тестю). Возраст приглашенной кинозвезды (Файнсу за 50) вынудил режиссера состарить взрослых действующих лиц лет на 15, но это не очень повредило картине, поскольку опыт старших исполнителей дал им изрядную фору перед молодыми актерами. И хотя тургеневская драма в постановке Глаголевой, как и «Пацаны», изолирована от общественных волнений своей эпохи и никак не соотносится с классическими вопросами и темами русской литературы («Что делать?», «Кто виноват?», «лишние люди», «русский человек на рандеву» и т.д.), само погружение в мир тонких чувств и благородных движений души способно оказать терапевтическое воздействие на зрителей, уставших от грубости современных страстей по политическим поводам.

Между фильмами открытия и закрытия уместились еще 44 полнометражных игровых фильма, самый поверхностный взгляд на список которых обнаруживает почти полный набор семейных ролей: помимо уже упомянутых мамы, папы, дедушки и сына присутствуют прадед (в «Прадеде» Ираклия Кончламазашвили), еще один папа («Спасибо, папа!» Грачья Кешишяна), еще одна мама («Дневник мамы первоклассника» Андрея Силкина), братья (в «Братьях Ч» Михаила Угарова) и, в неявном виде, брат с сестрой («Берцы») Кати Шагаловой, сестры («Девять дней и одно утро») да еще муж с женой в «Пациентах». Что свидетельствует и об интересе кинематографистов к семейной тематике, и об их неумении давать оригинальные названия, и, что любопытно, о провокативном расширении границ обозначенной тематики, впервые включивших инцест («Берцы») и отцеубийство («Сын»).

Из отмеченных призами лент имеет смысл выделить фильм Котта, который предпринял героическую попытку перенести место действия горьковской пьесы из отечественной ночлежки начала ХХ века на отечественную же помойку начала ХХI века, причем даже более натуралистическую, чем в «Небесах обетованных» Эльдара Рязанова, что дало склонным к обобщению зрителям едва ли запланированный режиссером повод слегка подправить известные слова Ленина, сказанные после ознакомления с чеховской «Палатой № 6». Главный «прикол» новой экранизации горьковского творения – замена старца Луки на жертвенного младенца, то есть мальчика, врачующего души обитателей свалки и заодно снимающего их на обнаруженный среди отходов мобильник другого ребенка (вероятно, убиенного). Эксперимент, бесспорно, интересный, хотя до конца вписать старую пьесу в рамки кино и нового времени не удалось: театральный каркас выстоял и мешает зрителю погрузиться в действие. Возможно, режиссеру стоило использовать опыты Клода Шаброля («Дядя Ваня на 42-й стрит») и Петра Зеленки, разыгравшего «Братьев Карамазовых» как кинотеатральный спектакль в декорациях заброшенного завода, то есть не ставшего скрывать условность своего творения. А то и эксперимент участвовавших в том же выборгском конкурсе Романа Шаляпина и Евгения Ткачука, открыто смешавших в своей экранизации «Бесов» реальное трущобное пространство, где современные террористы вынашивают свои дикие планы, с пространством сугубо виртуальным, в котором голый Ткачук-Верховенский, как на тарзанке, раскачивается на трупе повесившегося Ставрогина.

На фоне перечисленных экранизаций особенно свежо смотрелся оригинальный фильм-дебют Эллы Омельченко, на грани водевиля столкнувшей в одном сюжете молодую пару (Павел Баршак – Марьяна Кирсанова), переживающую семейный кризис, и двух советчиков-душеведов, священника (Дмитрий Мухамадеев) и психоаналитика (Тимофей Трибунцев), которые с разных сторон и с противоположными целями манипулируют заболевшим семейством, чтобы в конце концов непосредственно сразиться друг с другом. Также приятно отметить, что некоторые изречения из «Пациентов», как то «В полноценной семье всегда неполноценный муж» и «Мужчину нельзя оставлять одного на свободе» запросто могут стать крылатыми.