Posted 17 августа 2011,, 20:00

Published 17 августа 2011,, 20:00

Modified 8 марта, 02:08

Updated 8 марта, 02:08

Режиссер Владимир Мирзоев

Режиссер Владимир Мирзоев

17 августа 2011, 20:00
В минувшее воскресенье в Выборге завершился кинофестиваль «Окно в Европу», главный приз которого достался картине Андрея Хржановского «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину». Среди претендентов на «Золотую ладью» был фильм режиссера Мирзоева «Борис Годунов». «Новым Известиям» Владимир МИРЗОЕВ расск

– Владимир Владимирович, в вашем фильме «Борис Годунов» отчетливо прослеживается тема юродства, проникшая в основы российской власти и жизни. Перед трагическим финалом царствования Годунова на его пути встречается сумасшедший божий человек, который успевает сказать правителю то, о чем нельзя было больше молчать. Существует ли сегодня юродство у вершин власти?

– В современной политике мы очень долго наблюдаем Владимира Жириновского, и он, безусловно, юродивый от политики. Юродивый не в высоком православном смысле, а в плане того, что он работает на снижение жанра. Причем Владимир Вольфович прикидывается не совсем вменяемым сознательно, как это бывало и с самими юродивыми. Среди юродивых в России было много подвижников, в том числе монахов, которые под маской «сумасшедших» шли в народ пророчествовать, обличать, говорить истину. На мой взгляд, Жириновский – это такой трикстер (в переводе с английского – обманщик, ловкач. – «НИ»), создающий систему контрапунктов, высказывающий некую мысль, которая попадает в публику и начинает там вибрировать. Поведение Жириновского по сути, по форме – поведение юродивого, но со знаком минус.

– Это уникальный случай на политическом Олимпе…

– В 1990-е годы таких типов было больше – можно вспомнить крикливого Митрофанова из той же партии. Но если большинство из них куда-то испарилось, то Жириновский держится. Если рассматривать политиков из другой партии, то на ум приходит Валерия Новодворская. В ней также можно увидеть признак юродства. Например, ее прямые высказывания «наотмашь», без всяких поправок на ситуацию, на то – понравится это или нет. Свою правду Новодворская несет с истовостью юродивого. Обобщая, можно сказать, что запутанность политической сцены, ее принципиальная фальшь, конъюнктурность, нежелание говорить слова правды, включая наше политическое пространство, призывает юродивых на арену. Хочется, чтобы юродивых было побольше. Хочется, чтобы люди высказывались и мыслили «поперек фанеры», которая сильно сдвигает нас в советскую форму двоемыслия и двойной морали. Не хотелось бы вернуться в ситуацию, когда люди думают одно, а говорят другое. Тогда как свойство юродивого – говорить то, что он думает, а иногда даже то, что думает другой человек.

– Если во времена Годунова его окружение состояло из знати, бояр, то кто сейчас, на ваш взгляд, окружает первых лиц государства?

– Возьмем хотя бы нашу Государственную Думу. Что это за люди, что их характеризует, что от них зависит? На мой взгляд, она состоит из безликих и молчаливых людей. Привлечены они по принципу абсолютной, безусловной лояльности начальству, а не народу, который, по идее, должен их избирать, а депутаты должны защищать его интересы. На мой взгляд, это не случайное выражение, которое однажды вырвалось у Бориса Грызлова: «Новые дворяне». Вот так «скромно» депутаты себя величают – «новыми дворянами». Грызлов об этом сказал пару лет назад, что, мол, они, депутаты, «новые дворяне». Они действительно служат своему хозяину, барину, начальству, но не служат народу. Не ощущают себя людьми, которые должны осуществлять интересы нации. Что же касается лица свиты нашего правительства, то каковы функции этой свиты, таково и ее лицо. Мне это лицо не нравится, и это видно в фильме «Борис Годунов».

– Гришка Отрепьев, переходя российско-литовскую границу, беседует с барменшами, которые выглядят как марионетки. Вы хотели показать, что за границей – все инородное, чуждое нашему человеку и все вредное, а до литовской границы, в России, были сплошь герои с лицами, характерами…

– Скорее, мы воспринимали границу, которую переходит Отрепьев, как метафизическую. У Гришки с момента перехода границы начинается новый отсчет – самозванца. Он начинает называть себя по-другому, действовать по-другому, претендовать на престол и так далее. Для нас было важно показать на литовской границе неких инфернальных персонажей в корчме, чтобы дать ощущение перехода в тень, в инфернальную зону, где внутри героя начинает работать механизм зла.

– Кстати, почему во многих сценах фильма Максим Суханов, который играет Годунова, внешне напоминает вас? Что стоит за этим сходством?

– Суханов работал в том направлении, чтобы придать своему герою мои черты. Но это внутренняя лаборатория актера, и я в нее не вторгался. Хотя и видел со стороны артиста движение ко мне. Не обсуждали, правда, что за этим стоит. То обстоятельство, что Максим работал с моими характерными особенностями, лично мне не мешало быть режиссером картины. Так или иначе, для меня в этом фильме много лирических моментов, которые я воспринимаю через свое внутреннее пространство. Глядя на Макса, пародирующего мои ужимки, я ощущал момент нашего с ним соавторства с Пушкиным. Кроме того, я вижу себя иначе, чем видят меня со стороны другие люди, что хорошо. Если Максиму это помогало для роли, мне не жалко – пусть будет и пародия, и гротеск на меня.

– Исполнительница роли матери убиенного царевича Димитрия Анна Чурина рассказывала, что вы много спорили с Максимом Сухановым и Андреем Мерзликиным (Гришка Отрепьев) о том, как надо создавать их исторические образы…

– Женщины всегда все преувеличивают. Принципиальных споров не было – ведь с Максимом Сухановым и Андреем Мерзликиным я много работал и в кино, и в театре. Мы понимаем друг друга с полуслова, и споры у нас – внутренние, а не внешние.

"