Писательница Александра Маринина

– Марина Анатольевна, вы поступили на работу в Академию МВД СССР в 1979 году, изучали особенности личности преступника с аномалиями психики. Но лишь в начале девяностых начали писать детективы. Что-то послужило толчком?

– Я жуткая эгоистка и никогда этого не скрывала – все делаю для себя, всегда делаю то, что хочу. В какой-то момент мне стало скучно. Я безумно любила свою работу, но это было научное учреждение, и все документы, которые мне приходилось готовить, должны были быть написаны определенным языком и стилем – сухим, научным. Такие требования. И мне за 20 лет это изрядно надоело. Причем тогда уже была свобода, отменили цензуру, уже можно было писать все то, что ты действительно думаешь. И мне захотелось написать что-то по-человечески и так, как я хочу.

– И вы ведь таким образом изменили не только свою судьбу, но и судьбу Натана Яковлевича Заблоцкиса, вашего «милицейского» начальника. В результате он стал одним из самых известных литературных агентов.

– Он пошел на этот шаг именно потому, что он очень хороший руководитель. Он был моим начальником к тому моменту очень много лет и совершенно точно знал, что хороший начальник должен защищать своего подчиненного и от ударов внешнего мира тоже. Чтобы подчиненный мог нормально, спокойно работать. Я была, скажем так, молода и опыта общения с издателями не имела. Именно это привело к тому, что отношения между мной и издательством стали напрягаться. Я себя неправильно вела, признаю это. Но вполне возможно, что со стороны издательства тоже было что-то не совсем правильное. В общем, стали накаляться отношения. Я стала нервничать на работе, плакать, я вся почернела, вся испереживалась. И мой хороший начальник Натан Яковлевич, разумеется, все это увидел и спросил: «В чем дело?» И я, рыдая, попыталась объяснить, закончив: «Да пусть идет все прахом!» На что он мне сказал: «Давай, ты будешь писать книжки, а общаться с издателями буду я. Потому что я как руководитель прекрасно понимаю позицию издательства, но я понимаю и твою позицию. Они делают бизнес. Ты – творишь. У вас разные менталитеты. Вам не нужно ни о чем договариваться, вы друг друга все равно не поймете. Между вами должен стоять кто-то, кто понимает и ту и другую сторону и может привести вас к согласию». И до момента выхода в отставку он просто был связующим звеном между мной и издательством. А когда у меня ситуация назрела до необходимости решить, уходить мне в отставку или оставаться, и я приняла решение уходить, он сказал: «У меня выслуги больше 30 лет, я тоже пойду. И буду спокойно заниматься твоими делами». И вот на протяжении уже 17 лет он этим и занимается.

– В 1998 году вас пригласили в шестерку знатоков программы «Что? Где? Когда?», и вы удивительным образом предсказали, с каким счетом победят знатоки. Причем на тот момент ваша команда проигрывала телезрителям, ситуация была почти безнадежная. Как вам удалось не только предсказать победу, но и назвать точно счет?

– Если бы я знала ответ, я бы участвовала в «Битве экстрасенсов».

– Тогда раскройте другой секрет. Как вы пишете? Всегда составляете четкий план и ему следуете?

– Никакого специального плана у меня нет. Каждая книга пишется по-своему. Я могу, приступая к ней, предполагать, рассчитывать, планировать, что я буду работать над ней вот таким образом, а в результате получается все совершенно иначе. У меня ведь не производство. Это в производстве всегда известно, что для того, чтобы создать тысячу пар туфель такой-то модели, нужно то, то и то. Есть алгоритм, есть инструкции, есть хронология. У меня этого нет. Последняя книга, «Казнь без злого умысла», которая только что вышла, написана вообще непонятно как. Потому что сначала собирался материал. Потом я планировала, что составлю синопсис, по эпизодам. Именно так я работала над несколькими последними книгами. Но я никак не могла подступиться к этому, у меня ничего не получалось. Не было мыслей. Я не понимала структуру сюжета. Ничего не понимала! В результате просто села и начала писать. Без единого черновика, без синопсиса, без ничего. Так я давно не писала. Так я писала только до 2007 года.

– В новом романе расследование вновь ведет Настя Каменская. Кстати, сериал о ней тоже явился первой ласточкой таких многосерийных картин на нашем ТВ. И интерес держался шесть сезонов! Однако не секрет, что вы не были довольны результатом. Тем не менее соглашались на экранизацию. Почему?

– Понимаете, я, как наивная дурочка, каждый раз верю в чудо. Хотя смотрела сезон за сезоном и понимала: происходит что-то не то. Тем не менее, когда пришли покупать права на шестой сезон, я опять поверила в чудо, что вот на этот раз снимут действительно то, что я написала. Опять вышло непонятно что. И даже когда пришли покупать права на «Взгляд из вечности», я, уже, казалось бы, наученная шестью сезонами «Каменской», битый и тертый калач, нет, я все равно надеялась на чудо… Но чуда не произошло и в этот раз. Недавно была премьера. Я сериал не смотрела. Но я же читала сценарий – мне достаточно. Я боюсь смотреть. В сценарии совершенно не то, что написано у меня.

– А что если самой написать сценарий по своему роману?

– А кто меня этому учил? Существует какое-то странное заблуждение, что можно прийти, простите меня, с улицы, сесть и навалять сценарий. Писать сценарий – это ремесло, которому надо учиться. Вот писать книги – это не ремесло. Написать книгу можно в любом стиле, не соблюдая никаких рамок. И если в ней есть что-то такое, что затронет хотя бы десять человек на свете, уже хорошо. У книги нет формата, у сценария формат есть. Там есть жесткие правила, которые надо точно знать и надо уметь их выполнять. Я их не знаю. Например, когда режиссер Юрий Павлович Мороз приносил мне сценарии во время съемок первой, второй и третьей «Каменской», я говорила: «Юра! Это вот зачем? Этого нет в моих книгах! Я никогда такой глупости не писала, все эти сопли розовые!» Он говорил: «Маня, есть закон. Съемки детективного сериала – это 50% служебной деятельности персонажей, а вторые 50% – это их личная жизнь. У тебя в книгах нет столько личной жизни. У тебя, может, процентов пять. Значит, наши сценаристы должны это придумать». Так что там своя технология. Я этим не владею.

– Если бы вы самостоятельно могли экранизировать свое произведение, какую бы книгу выбрали?

– Наверное, «Взгляд из вечности». Но я бы сняла именно так, как я написала.