От классиков до новичков

В каждой из этих программ есть свои жюри и присуждаются свои призы. Кроме того, все фильмы-дебюты, демонстрируемые в рамках фестиваля, претендуют на важный приз «Золотая камера». В последние годы российские фильмы редко попадали в главный конкурс, зато именно в параллельных программах регулярно показывались и часто имели заметный успех. Например, призом «Особого взгляда» был награжден «Тюльпан» Сергея Дворцевого, а «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики отмечен специальным упоминанием жюри «Золотой камеры». В этом году все наоборот: в конкурсе – два фильма российских режиссеров (как уже рассказывали «НИ», помимо Никиты Михалкова это Сергей Лозница с картиной «Счастье мое»), а в параллельных программах нет ничего русского. Но от этого они не становятся менее интересными.

Вот, например, «Аврору» румына Кристи Пуйю (пять лет назад выигравшего приз «Особого взгляда» за выдающийся фильм «Смерть господина Лазареску») и на сей раз в конкурс включить не решились. Картина тяжелая, идет три часа и лишена привычных сюжетных мотивировок, хотя по жанру это нечто вроде триллера с убийствами и четырьмя трупами. Однако мы видим происходящее совсем другими глазами, почти перевоплощаясь в преступника, становясь свидетелями его невроза, его мучительных отношений с бывшей женой, с сослуживцами, с новой капиталистической реальностью Румынии. В одном из эпизодов герой (его играет сам Пуйю) заходит в дорогой бутик и терроризирует своими вопросами продавщиц: это образец кинематографического саспенса, когда кажется, что вот-вот разразится что-то страшное, но ничего в итоге не происходит. Зато сами убийства показаны буднично – как рутинный процесс, лишенный смысла и цели, как акт глубокого накопившегося отчаяния.

«Аврору» показали в «Особом взгляде», сочтя для конкурса слишком радикальной по эстетике. Как и «Социализм» – киносимфонию шести средиземноморских городов (среди которых Одесса), сочиненную вечным революционером и экспериментатором Жан-Люком Годаром. Как и эссе о Шанхае «Я хотел бы знать» новомодного китайца Цзя Чжанке, победителя Венецианского фестиваля.

А открывался «Особый взгляд» фильмом не менее особым и отдельным. «Странная история Анжелики» снята уникальным португальцем Мануэлем де Оливейрой, которому скоро исполнится 102 года, и это не мешает ему ежегодно снимать ни на что не похожее авторское кино, стилизованное под эпоху Великого Немого. В новом фильме мы видим пейзажи Португалии в районе реки Доуро, мы внимаем размышлениям о судьбе Европы и современного мира, слышим разговоры об экологическом кризисе – но все это остается лишь фоном для мистической любовной истории. Главный герой (его играет Рикардо Трепа, внук режиссера) – фотограф еврейского происхождения – получает заказ от католической семьи сделать снимок их дочери, умершей сразу после свадьбы. На проявленном снимке девушка начинает улыбаться и оживать, герой влюбляется в нее, и они вместе летают по небу, словно ангелы.

Метафизика и религиозные мотивы окрашивают многие фильмы Каннского фестиваля. «Двухнедельник режиссеров» открылся картиной «Малыш Иисус из Фландрии» бельгийца Густа ван дер Берга. Это история про трех нищих, которые под Рождество пытаются заработать песнопениями, а потом, заблудившись в лесу, становятся, как волхвы, свидетелями рождения Христа. Своеобразие этой картины в том, что бродяг играют дауны – и это тоже весьма радикальное решение.

Одним из самых успешных фильмов «Особого взгляда» стал канадский под названием «Воображаемые любови»: его снял двадцатиоднолетний Ксавье Долан, открытый в Каннах в прошлом году, когда он представил собственный режиссерский дебют «Я убил свою маму» (позднее награжден главным призом московского фестиваля «Завтра»). Если прежнюю ленту можно назвать свободным ремейком «400 ударов» Франсуа Трюффо, то здесь в качестве модели выбран другой шедевр французского классика – «Жюль и Джим». Любовный треугольник (только в центре не женщина, а мужчина) разыгран в современной молодежной среде Монреаля, где царит бисексуальность, а нравы отличаются чрезвычайной легкостью и подвижностью. Однако чувствам не прикажешь, и вот мы видим, как сам режиссер воплощается в своего героя, страдающего от неразделенной любви. При этом он, то есть режиссер, успевает создать в кадре великолепный дизайн и стилизовать героиню истории под Жанну Моро и Одри Хепберн, а себя декорировать в стиле рокабилли, с чубом как у юного Джеймса Дина. Яркое, синефильское произведение молодого обещающего таланта. Именно из таких, надо надеяться, будет через несколько лет формироваться список каннских конкурсантов.