Режиссер Резо Габриадзе

– Один из спектаклей, которые вы привезли в Москву, называется «Сталинградская битва». Почему вы обратились к теме войны?

– Меня всегда интересовала тема войны. Представьте себе каменный или бронзовый век. Население Европы – максимум 100 тысяч человек. Я не могу понять, что заставляло этих людей двигаться в ту или иную сторону, чтобы драться с другими племенами. Что они могли поделить? Чего они хотели? Но те войны были другими. Вы же не можете представить себе Багратиона в окопе с противогазом на лице. А сейчас война стала индустриальной. Война стала ползучей. Часто по телевизору можно увидеть, как на одной улице стреляют, на другой туфли покупают. Что это такое? Но, видимо, что-то человечеству надо найти, чтобы этот ужас предотвратить. Война стала демонстрироваться в прямом эфире... Видимо, человеческих мозгов не хватает, чтобы это понять.

Но, вполне возможно, я просто отстал от жизни. Мне, например, кажется, что от избытка калорий родился новый вид – homo supermarketus. Как-то нам слишком легко все дается. Зайдя в любой небольшой магазин, вы найдете такие продукты зимой, о которых даже не мечтала и Клеопатра. Как будто так всегда и было. Я не понимаю: как можно есть малину в январе? Ведь есть божественный цикл, а человек его отчаянно нарушает. Мы ведем себя на земле как гости, которые держатся неприлично, заглядывают в чужие шкафы и затевают драки.

– Последние годы были непростыми для культуры Грузии. Как пережил эти времена ваш театральный коллектив?

– Со дня появления театра во всем мире он перманентно находится в кризисе, то есть ему всегда плохо. Думаю, состояние театра вообще не может быть благополучным. Вспомните Мольера, Шекспира – даже они переживали тяжелые времена. Кроме того, в этом жанре всегда жива свойственная художественным натурам склонность к плачу: «О, сейчас все очень плохо!». Поэтому давайте не будем проецировать то, что происходит в обществе, на театр. Это несколько иное состояние души человека. Мы путаем иногда режиссеров и актеров с писателями или музыкантами – у них карандаш и бумага, ноты и инструменты. А здесь сложный механизм. Для меня, например, непонятно, кто такие актеры. Что за этим понятием стоит? Человек! Человек, который выходит на сцену и что-то там делает.

– И все-таки после революции в Грузии открылись какие-то новые перспективы для людей?

– Понимаете, я могу судить по маленьким деталям. Если раньше крестьянина с помидорами за 100 километров останавливали 15 раз и обирали, то теперь он едет свободно. Кто-то, конечно, потом наверняка будет обирать. Но пока этого ужаса нет на наших дорогах, за что я, конечно, могу быть только благодарен.

Сейчас к власти пришли молодые люди. Они слабо помнят, а если и помнят, то не ощущают холод прежних лет и проблемы тех лет, и цинизм, леденящее сердце неверие, которое было свойственно нам. А после нас было еще одно поколение, совсем циничное и ни во что не верящее, жонглирующее словами. Очень часто в странах бывшего Советского Союза рассуждают о том, подходит ли, например, нам швейцарская или американская модель устройства государства. Это немного смешно, потому что никто в этом случае не задумывается о том, подходим ли мы сами к этой модели. Очень трудно привнести демократию в общество. Это ведь не стадо овец, чтобы его перегонять. Демократия – это наиболее трудная форма устройства. У нас-то думали, что она придет сама собой. В итоге получилась сплошная ругань, невежливая форма обращения, сопредельная с воровством. Но это ведь все банальности…

– Ваш театр живет на государственные деньги?

– Мы получаем бюджетные деньги, но государство наше не такое крепкое, чтобы достаточно финансировать. Да и язык не поворачивается просить деньги на постановки, когда знаешь, что у кого-то из коллег в театре крыша течет. Сейчас, на мой взгляд, в культуре эпоха, когда кровлю надо чинить.

– Парадоксально, но ваши работы понимают везде, хотя они глубоко национальны. Чем объясняется такая доступность грузинского театра?

– Начнем с географии. Грузия – это место очень значительное, в котором всегда был заинтересован Запад. Это ведь уже не Восток – все восточное здесь как-то притирается. За века здесь сформировалась своя особая культура. Все определилось величайшим в истории фактом – Грузия выбрала христианство. Это и определило отношение у грузин к семье, вину и всему остальному.

Театр – всего лишь отражение этой культуры. В грузинском характере я больше всего люблю эластичность. То же можно сказать и о нашем общении. Конечно, небожественного языка не бывает. Наверное, любой автор утверждал бы подобное о своем языке. Но я посмею сказать, что грузинский язык еще и очень театрален. Это мой родной язык, и для меня самая простая фраза звучит органично. Возможно, русские думают так же о своем языке. Общение людей в театре, как и в жизни, определяется, конечно же, еще и качествами самого человека. Талантливые люди и говорят талантливо о чем угодно: о женщине, о первом поцелуе... Неталантливые – неталантливо. Первые обычно формулируют мысль короче и точнее. Пример тому – Чехов...

– Но молодое поколение в Грузии все меньше читает по-русски, и многие уже почти не знают русскую литературу…

– Конечно, мы должны языки знать. Наша судьба сложилась так, что у нас огромный сосед – Россия – с замечательной литературой, огромными достижениями. И главное, с возможностями, которые не сравнить с нашими. Я имею в виду экономические возможности России. Например, чтобы перевести на грузинский хорошую книгу по генетике, нужны деньги. Нужны переводчики, специалисты. И в этом случае знание русского языка дает нам доступ к мировой литературе. Конечно, грустно, что многие дети сейчас не знают русский. В идеале молодые люди должны знать и русский, и английский. А совсем счастье – еще и французский (я сам его очень люблю).

Справка «НИ»

Реваз (Резо) ГАБРИАДЗЕ родился 29 июня 1936 года в Кутаиси. Учился на историческом факультете Кутаисского педагогического института, на факультетах филологии и журналистики Тбилисского университета. В 1968 году закончил Высшие всесоюзные курсы сценаристов и режиссеров. В 1981 году создал и возглавил Тбилисский театр марионеток. С 1993 по 1995 год был художественным руководителем Театра кукол им. С. В.Образцова. Резо Габриадзе является автором пьес, режиссером и художником спектаклей, написал сценарии художественных фильмов «Необыкновенная выставка», «Чудаки» (режиссер Эльдар Шенгелая), «Не горюй», «Мимино», «Кин-дза-дза», «Паспорт» (режиссер Георгий Данелия). Габриадзе – художник, скульптор (автор памятников Чижику-Пыжику в Санкт-Петербурге и Рабиновичу в Одессе), мастер книжной графики. Персональные выставки проходили в Москве, Лозанне, Париже, Берлине, Петербурге. Живописные и скульптурные работы Габриадзе находятся во многих государственных и частных коллекциях в США, Франции, России, Германии, Израиле, Японии. Лауреат Государственной премии СССР (1989). Заслуженный деятель искусств Грузии (1979). Сегодня живет и работает в Тбилиси.