Слишком мажорный блюз

Музыканты «Машины времени» в последнее время, говоря откровенно, проявляют все признаки мажорности вперемежку с нетерпимостью к окружающей действительности. Андрей Макаревич, к примеру, после памятной встречи рокеров с Дмитрием Медведевым отреагировал на многочисленные комментарии интернет-пользователей злобной и не слишком удачной, на мой взгляд, песенкой, записанной где-то на кухне, а также вывешиванием на своем сайте виртуального плаката с надписью: «Господа, идите в жопу». Как оказалось друзья Андрея Вадимовича тоже не лыком шиты.

Еще до появления главного героя «играющий конферансье» Тимур Ведерников показал зрителям смешное фото, на котором Макаревич и Маргулис по-детски строят рожицы, высовывают языки и таращат глаза. И объявил конкурс на оригинальную подпись к этому фото: кто лучшую придумает, тот получит от Маргулиса приз. Вполне в духе фестиваля.

Вышедший на небольшую сцену Евгений об этом фото не сказал ничего, а формат творческих вечеров сразу же охарактеризовал как «советский» и даже дал название – «Здравствуй, товарищ песня!». Зрители, сидевшие за столиками и заказывавшие у официантов недешевые десерты, на «товарища песню» ничуть не поперхнулись, а напротив, отреагировали с пониманием: дескать, рокеры шутят.

Маргулис местный камерный формат уловил точно, песни чередовал с общением с залом. После «Я дам тебе знать» рассказал, что предпочитает называть песни по первой строчке, «чтобы не париться». «Сначала я назвал одну из своих песен «Трава», хотел поменять название, но потом увидел большой баннер с надписью «План Путина – победа России» и решил оставить название без изменений», – поделился Евгений с публикой перед исполнением следующего произведения. Мысль содержала в себе некие наркотические и политические ассоциации, но до конца была не ясна. Как выяснилось буквально через пять минут, процесс словесного непонимания между залом и артистом носил взаимный характер.

«В общем, вопросики у вас дрянь», – произнес Маргулис после того, как получил записку от жаждущего узнать, какой был у музыканта самый легкий и самый трудный заработок. Ситуация накалялась еще и тем, что вопросы исполнителю и подписи к чудаковатой фотке попадали в одну кучу. Ожидая умного вопроса, Евгений регулярно натыкался на словесное описание безумных физиономий, своей и Макаревича, и внутреннее раздражение в адрес жующей публики накапливалось.

Маргулис, впрочем, старался держаться в русле дозволенного: есть обязательства, нужно отрабатывать. «Все, дедушка замолкает, – сказал он. – Буду только петь. Если пробьет на какие-то разговоры, тогда скажу». Публика напряглась.

После «Сакура-катана-сакэ» он ни словом не обмолвился о Японии, о которой сейчас говорит весь мир. «Обет молчания», впрочем, длился недолго. «Какие вы все-таки сентиментальные!» – произнес Маргулис после аплодисментов за песню «Письма», выполненную почти что в стиле Высоцкого («Письма из Израиля в Америку на великом русском языке»). И тут же получил записку о социальных темах в творчестве. Выяснилось, что к социальным темам Евгений Маргулис относится плохо, потому что ситуация всегда меняется, и через год эти темы становятся уже не актуальными. «Поэтому пою только о женщинах и алкоголе», – заметил блюзмен. А в ответ на еще одну записку лишь тяжко вздохнул: «Эх, братва, братва…»

Не удалось обойти и битловскую тему. Выяснилось, что наш блюзмен придумал тост, произносимый в музыкальных кругах: «Выпьем за Beatles и за то, что они обеспечили нас работой». Во время исполнения Imagine Джона Леннона, на которую его раскрутил Тимур Ведерников, Маргулис стал «давать петуха» и на «Арлекино» Аллы Пугачевой уже не согласился. Зато рассказал небезынтересную историю о том, как сделал блюз-версию «Арлекино» в рамках рок-проекта «Песни для Аллы»: «С Пугачевой я знаком с 1974 года, у нас хорошие отношения, хотя ее окружение я не очень люблю. Она долго пыталась заманить меня на радио «Алла», а однажды сказала: «Слушай, твои уроды-рокеры собираются сделать для меня сборник песен в рок-обработках, выбери себе песню». Маргулис прослушал то ли 27, то ли 29 ее альбомов и пришел к выводу, что «петь нечего, да и неохота». Правда, когда записать «Арлекино» все-таки пришлось, Алла Борисовна была жутко довольна: «Ты разорвал мне сердце!»

Закопавшись в сложносочиненных текстах еще нескольких записок, после «Блюза Шанхай» Евгений встал со стула и отправился за кулисы. «А что, Жень, ты же читал подписи к фотографии, тебе прям не понравились?» – спохватился Ведерников, весь вечер отыгравший с Маргулисом и его аккомпаниатором на сцене. Но главный герой был непоколебим: «Блоги испортили вам мозги, – подвел он итог «творческого вечера». – Теперь же каждый блоггер – писатель!» Брать пример публике было велено с Михаила Жванецкого, который рождает фразы «Пережили голод – переживем и изобилие». Но записки до уровня Жванецкого явно не дотягивали.

Ведерников взмолился: «Может, еще одну песенку, чтобы не так, что «дураки вы все»?..» Маргулис устало согласился, исполнил произведение со словами «Я перестал искать зерно в дерьме, я забил на все и вся и играю просто для себя» и победоносно заключил, что «в следующий раз устроим что-нибудь покруче, без записок».

Покорные зрители проводили его аплодисментами. Совершенно искренними. Может быть, Михаил Жванецкий сделал бы по итогам концерта иное умозаключение, но было бы справедливо, если бы среди тостов за Beatles наши музыканты иногда произносили здравицы за тех, кто на самом деле обеспечивает их работой.