Зритель на распутье

Николай Некрасов и Александр Афанасьев, соратники по работе в журнале «Современник», с двух сторон изучали загадку русской души – Некрасов работал в популярном и ныне жанре – doc, а Афанасьеву разгадка открывалась через мифологемы народного творчества. Ассорти из сказок, собранных в позапрошлом веке Александром Афанасьевым, мало соответствует конфетному имиджу русского фольклора, в котором бедный дурак водит за нос богатого умника, пока справедливость не восторжествует и добро не победит зло, а кончится все честным пирком да за свадебку. Его сказки, частично попадавшие под запрет, могут служить материалом для изучения «русского подсознательного», поскольку только неформальное творчество являет собой зону свободных ассоциаций, суеверий, истинных моральных ценностей, а также страхов и кошмаров, игрищ со смертью и эротических фантазий. Страшилки, истории о народной смекалке, оборачивающейся подлостью или звериной жестокостью, разговоры на запрещенные властями темы, табуированные общественной моралью сюжеты – все эти нарушения запретов сублимировали дефицит свободы.

...Прежде чем это увидеть, зритель должен выбрать один из цветов российского триколора и получить соответствующий браслет, который и определит его участь. Общий старт происходит в большом зале театра, разделенном соответствующей подсветкой на три сектора. На его экран проецируется окно с резными наличниками, в котором вместо сказительницы-Зуевой появляется сказитель-Штейнберг с кокошником на голове – и напутствует публику с лукавством бесенка (он же потом сыграет вампира и не только). Однако даже выбравшим один цвет не обязательно суждено в этом лабиринте увидеть одинаковое – незаметно для зрителя, странствующего по закоулкам «Гоголь-центра», команды временами разделяются и сводятся вновь. Так что «монохромные» свидетели дают самые противоречивые показания об увиденном. Пространственный морок сопровождается жутковатым звуковым фоном, сочетающим в себе слабо различимую старческую речь и музыку, воспроизводимую будто в обратном направлении. А также криками животных, оповещающих о начале и конце каждого эпизода (музыкальный руководитель – Дмитрий Жук).

Для каждой сказки выбрана «форма подачи» – свой театральный жанр либо соответствующий современный контекст. Так, бессмысленная жестокость воспевается подборкой баек, положенных на музыку и озвученных в сборном концерте разными музыкальными стилями – от бардовской песни до тяжелого рока (эпизод под названием «Гусли-самогуды»). Сказка про Ивашечку, одурманенного ведьмой, естественно вписалась в интерактивный сеанс у современной «ясновидящей» (явление, ставшее устойчивой приметой нашего времени). Из многочисленных афанасьевских «Рассказов о мертвецах» для сегодняшнего зрителя отобран самый востребованный нынешним кинематографом сюжет про вампира во всей зловещей чистоте и туповатости этого жанра. В той же черноте малого зала рассказана леденящая кровь история о Попе-завидущие глаза с расчленением царевны и последующим воскрешением (эпизод «Грех и покаяние» вещает на самую обсуждаемую в Facebook тему порочности духовенства). В фойе второго этажа установлена огромная клетка, сквозь решетку которой зритель подглядывает за происходящим на гламурной вечеринке: отгороженные от масс мажоры рассказывают друг другу «Заветные сказки» Афанасьева, в которых отразились сексуальные чаяния народа, не имеющего других вербальных средств для обозначения причинных мест и чадозачаточных действий, кроме обсценной лексики...

Еще два эпизода из мрачных фантазий пусть останутся интригой – не раз и не два надо зайти в этот лабиринт, чтобы увидеть все этюды об истоках родного менталитета. И подивиться универсальности актеров «Гоголь-центра», работающих в этом проекте особенно самоотверженно, – они перемещаются из эпизода в эпизод, незаметно, как тени, иногда даже кажется, что присутствуют на двух площадках одновременно. И великолепно проявляют себя в смежных жанрах – пластическом и музыкальном.

...Все цвета триколора патриотически воссоединятся на последнем эпизоде – документальном фильме о нынешних жителях тех мест, где некогда рождались сказки. Несказочные герои рассказывают о своей жизни, что пострашнее баек Афанасьева будет, но напрочь лишена сказочного обаяния и волшебства. И только русский мат по-прежнему делает свое нелегкое дело – веселит, снимает стрессы и имитирует так и не обретенное ощущение свободы.