Posted 16 октября 2014,, 20:00
Published 16 октября 2014,, 20:00
Modified 8 марта, 04:22
Updated 8 марта, 04:22
Певица Анита Цой
– Вы слышали анекдот про Аниту Цой, заблудившуюся в «Останкино» и снявшуюся во всех передачах Первого канала?
– Я так скажу: многие мои коллеги снимаются намного больше меня. Видимо, у меня внешность такая яркая: если разочек снимусь, все думают, что я оттуда не выходила. Но это все были очень интересные проекты, начиная с «Цирка со звездами». Это был 2008 год, страшный проект – все без страховок, физические нагрузки большие... Но я спортсмен по характеру, да и в прошлом спортсмен, в молодости далекой (смеется), поэтому мне все это нравится. Я азартная. Если на спор надо проявить характер или поучаствовать в командной истории – это мое. Правда, меня немножко мучил тот момент, что это не музыкальный проект – хотелось чего-то, связанного с музыкой. И когда в моей жизни случайно возникло шоу «Один в один», я очень этому обрадовалась. Мне позвонили за четыре дня до начала съемок и сказали: слушай, там ничего делать не надо, мы просто прикалываемся, веселимся, поем чужие песни... Знаешь песню Тины Тернер Simply The Best? Вот надо будет ее спеть, подражая Тине.
– Обманули немножко.
– Да! А я ответила, что если весь проект такой простой и забавный, то давайте, тем более что петь можно. Я представила любимых артистов, любимые песни, которые хотелось бы попробовать исполнить. Но кто же знал, что после первой же съемки достаточно жестко объяснят, что мы должны не кривляться на сцене, а перевоплощаться по-настоящему, к тому же и «объекты» и песни не мы сами выбираем. Я, например, никогда бы не предложила изображать Виктора Цоя – из уважения к кумиру. Не очень хотелось быть забросанной помидорами. Но вот выпало – и пришлось. К каждому образу я относилась серьезно, мне хотелось, чтобы поклонники того или иного артиста видели, что это делается с большим уважением.
– Ради этого приходилось корректировать гастрольную афишу?
– Да все поотменяла, хотя, конечно, сначала не планировала. Думала, это же не «Цирк со звездами», где надо по 12 часов тренироваться. Петь-то мы умеем. Но все оказалось гораздо сложней. Нужно было выучить песню, ходить на уроки вокала, чтобы спеть, например, Дайану Росс. Мне казалось, я никогда не залезу в ту октаву, второе-первое сопрано, где поет Дайаночка. Пришлось учиться. И физические нагрузки были серьезные. Могли бы найти кого-нибудь помоложе, чтобы танец Бейонсе исполнить, но нет, меня заставили, чтобы я умерла там (смеется). У меня был нервный срыв, я рыдала на плече у режиссера за день до съемок, просила перестать надо мной издеваться. Мы изучили Бейонсе – там, где она танцует, она поет в «дабл» (т.е. с «подпевкой» в виде собственной фонограммы. – «НИ»). А здесь по условиям проекта нужно было петь живьем. «Вы моей смерти хотите, мне ведь не 20 лет!» – рыдала я. Но меня успокоили, сказали, что все получится. И получилось.
– Теперь вы можете сказать, что это того стоило?
– Стоило. Глаза боятся, а руки делают. Когда я шла на проект, я знала, что мне это не повредит: позаниматься с педагогами, попеть, открыть в себе новые возможности – полезно. Например, я никогда не думала пробовать себя на актерском поприще, ни в кого не перевоплощалась, кроме, может быть, Розы Рымбаевой (смеется). Или в школе на «Огоньках» пела «А чукча в чуме ждет рассвета», а кого-то еще с моей азиатской внешностью изображать было бесполезно. А тут вдруг неплохо получилась даже Алла Борисовна Пугачева. Для меня Пугачева и Эдит Пиаф получились на проекте «бриллиантовыми» работами... Но был еще один эффект от телешоу. Я-то думала, что мое умение петь ни для кого в стране не секрет. А тут посыпалась куча сообщений вроде «Анита, а вы, оказывается, так поете». Мне казалось, что если я профессионально пою, то, естественно, должна уметь это делать. Но некоторым людям, чтобы это узнать, пришлось увидеть меня в шоу «Один в один».
– У вас там еще был номер, где петь не надо было – Тимати.
– Это ад был. Но спасибо Тимати, к которому я сразу обратилась за помощью. Я же не умела рэп читать. У меня были какие-то строчки в песне «На Восток», которые не пелись, а говорились, но это рэпом-то нельзя назвать. Тимати познакомил меня с человеком, который научил меня читать рэп и делать вот эти странные движения, хватать себя, извиняюсь, за джинсы – между ног за мотню, в свойственной этому стилю манере. Мне рассказали, какие татуировки у Тимана на руках, чтобы мы все это могли воплотить в жизнь. Это вообще другое мастерство, которому тоже надо учиться: столько текста запомнить, да еще прочитать в ритм – сложно. Мы тут всем офисом читали, и я каждому сдавала экзамен по рэпу.
– В какой момент вы поняли, что хотите заниматься музыкой профессионально?
– Это произошло после 2000 года. Вначале был азарт стать звездой, проснуться знаменитой. А потом случилась запись альбома в Лос-Анджелесе, работа с иностранной компанией, своеобразная проверка на вшивость. Проработав несколько месяцев в Америке, я вернулась в большой депрессии. Наш российский шоу-бизнес – далеко не клубок целующихся змей по сравнению с американским. Я вернулась в состоянии невроза, психоза, даже пришлось пройти курс лечения в клинике на Филиппинах. В тот момент я завязала с музыкой – решила, что больше никогда! Я человек искренний, открытый, ко всем подхожу с душой, а когда не получила в ответ ничего хорошего, меня это сильно подкосило. На два года я «ушла в подполье», и вернул меня в музыку звонок Володи Матецкого. Мы с ним никогда близко не общались, виделись всего несколько раз на тусовках, он мне только однажды, проходя мимо, сказал: «Я вижу, Аниточка, что вы очень открытый человек, и было бы здорово, если бы вы смогли это качество в себе сохранить». И вот он в 2003-м звонит мне и говорит: «Мы с Леней Гуткиным написали песню», приходи послушать. Я ответила, что больше не пою, я домохозяйка, я не в шоу-бизнесе. Но он меня уговорил: ну хотя бы просто зайдешь на студию, понюхаешь этот запах, вспомнишь что-то... Ну, в гости в конце концов придешь. Как можно было отказать великому Матецкому? Я приехала, встала за микрофон. Песня называлась «Поздно», и в ней были такие слова: «Поздно, но не поздно снова начать». Они оказались пророческими – с этой песни началось возвращение. Я поняла, что всего мира мне, может быть, и не надо, но я хочу петь здесь, для наших. Для тех, кто уже полюбил мою музыку, хотя на тот период их было не так много.
– Как на вас повлиял год, в течение которого вы на спор отсутствовали в соцсетях?
– Я уже хочу, чтобы еще кто-нибудь со мной поспорил (смеется). Прекрасный был спор. Сначала я страшно переживала, утром, просыпаясь, хватала с тумбочки телефон и хотела нажать. Я даже удалила все иконки, чтобы не дай бог... Первые два-три месяца, честно говоря, были ужасными. Мне казалось, я оторвана от мира, что я отсутствую в информационном потоке. Интернетом я пользовалась, конечно, но из социальных сетей узнаешь обо всем намного быстрее. Мне казалось, что я теряю общение со своими поклонниками, с которыми очень люблю переписываться. А через полгода я поняла, что это кайф. Я перестала дергаться, нервничать, по каждому поводу лезть в телефон. Я стала спокойнее, и у меня появилось огромное количество времени. Я прекрасно отъездила тур, поучаствовала в «Один в один»... Хотя было, конечно, искушение запостить какую-нибудь маску. Потом, когда год подошел к концу и пари было выиграно, я еще месяц не заходила в социальные сети. А когда зашла, даже слегка пожалела: темп и ритм «Твиттера» показался мне бешеным – у меня разбегались глаза, я не могла уловить информацию. В общем, я еще месяц присматривалась, решая, надо мне туда или нет. Представляете, до чего расслабилась?
– Но сейчас уже втянулись в ритм?
– О да. Но сейчас я поменяла любимчиков. Первыми отвалились за неудобством в использовании «Одноклассники», потом «Фейсбук» и «Вконтакте», потом «Твиттер»... А пока меня не было, оказывается, появился «Инстаграм». И я как начала «инстаграмить»!
– Чем занимается ваш сын?
– Сын – красавец. Ему 22 года. Он одновременно закончил два университета – Лондонскую школу экономики и Высшую школу экономики в Москве. Затем окончил магистратуру в британском Imperial College, который входит в десятку лучших вузов мира. Недавно Сергей вернулся из Англии домой и сейчас находится в поиске работы, разослал свои резюме и ждет собеседований.
– Девушек своих он вам показывает?
– Скрывает. Говорит, когда решу что-нибудь серьезное, то, конечно, мам, тебе ее представлю. Он много занимается. Судя по тому, как он подходит к учебе, ему, наверное, было не до отношений. Хотя в последнее время он повзрослел, но насчет девушек «не колется».
– Некоторые артисты в связи с нынешней политической ситуацией попали под запреты концертов. Что в такой обстановке, по вашему мнению, должен делать артист?
– Грустно, что все это происходит. Артисты не виноваты в этих политических проблемах, они наоборот несут людям радость и отдушину в сложные моменты. Ввязывать артистов в политику, мне кажется, неправильно. Я сама далека от политики, несмотря на то, что мой муж долго работал в этой сфере. Если бы я была волшебником, я бы отправила наших артистов на Украину, а украинских сюда, потому что музыка – это послание к миру. Мне недавно позвонили из одной газеты и спросили, поеду ли я в Донбасс с Кобзоном. Я ответила, что Иосиф Давыдович, если бы хотел меня пригласить, сам бы позвонил, и конечно, я бы не отказалась. Кобзон мудрый человек, он знает, зачем он это делает. Я с ним потом переговорила, он сказал, что да, была такая идея, но пока ее не удалось осуществить. А то, что под какими-то предлогами отменяют концерты, это неправильно.
– Вы когда-нибудь сталкивались с проблемой национализма?
– Посмотрите на меня. Вот и весь ответ, как меня касается проблема национализма. Ксенофобия есть, хотя это и ненормально для современного общества. Но я долго пыталась понять, происходит это только в нашей стране или в других странах тоже. Например, в Корее корейцам легче сделать карьеру, а если русские или кто-то другой захочет устроить там бизнес, им будет сложно. До определенного уровня они смогут подняться, но не выше. А в России есть много известных ученых-корейцев, артистов: я, Валерий Пак, Юлий Ким, писатель Анатолий Ким, гимнастка Нелли Ким, боксер Костя Цзю. Мы здесь чувствуем себя хорошо, у нас есть возможность заниматься самореализацией и достигать высот. Но националистические проявления изжить вряд ли удастся, потому что никто не хочет осваивать новые территории, все хотят жить на уже освоенных и поневоле толкаются. Я хочу, чтобы каждый человек жил хорошо, я благодарна, что на этой земле и в этой стране могу чувствовать себя прекрасно, живя бок о бок с разными народами. Толерантность надо воспитывать с детства.