Posted 16 сентября 2013,, 20:00
Published 16 сентября 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 04:45
Updated 8 марта, 04:45
Жизнь в полоску
Эта выставка кажется излишне дидактичной и предсказуемой. Словно художник, скончавшийся полвека назад, решил провести мастер-класс по овладению формальным языком искусства. И сделал это по примеру шеф-повара элитного ресторана, готовящего на глазах публики паровые котлетки из только что оприходованной курицы. С Мондрианом произошел тот же кулинарный фокус.
Жил-был учитель рисования, пишущий в окрестностях Гейна поникшие деревья и предзакатные заводи. Все очень в голландском ключе достойной бюргерской живописи. Впрочем, были кое-какие отклонения в сторону символизма и религиозной экзальтации (пурпурная девичья фигура «Набожность»). Но кто в 1908 году не увлекался теософией? Потом неожиданно подхватил французскую бациллу кубизма. И с 1914 года (между прочим, время создания Малевичем «Черного квадрата») понеслось – от разложенных на треугольники женских фигур с фирменными «мондриановскими» решетками, где, словно в витражах, вставляются цветные квадраты (синие, красные и желтые).
Фото: С САЙТА МУЗЕЯ
В таком раскладе Пит Мондриан и впрямь больше похож на строгого учителя, чем на привычный нам типаж авангардиста. Он не сшибает авторитеты и не отрицает традицию. Мондриан эту традицию изучает «строгим взглядом» (его выражение) и препарирует «ограниченностью средств». Так из живописи рождается геометрия. В геометрическом раскладе, как в теореме, имеются четкие параметры: «нецвета» (белый, черный и серый), вступают в математические отношения с основными цветами. Точно так же и линии: женские (горизонтальные) плюс мужские (вертикальные). Дальше – к 1930-м – уже из линий и прямоугольников возникает поэзия, которой можно проникаться интуитивно, а можно и глубоко рационально, пытаясь буквально прочитать язык искусства.
То, что голландцы преподали нам художественный урок – пусть для младшей и средней школы, – дорогого стоит. Уже хотя бы потому, что во всем мире Мондриан известен именно как мастер абстрактных решеток и цветных прямоугольников. А тут совершенно удивительный и планомерный поиск своего языка разворачивается во времени и пространстве. Следить за этим крайне занятно и умилительно. С другой стороны, именно на примере Мондриана начинаешь понимать, что абстракция абстракции рознь. Что есть всякого рода Малевичи и Кандинские (а за ними Ротко и Поллок), буквально взрывавшие живописный мир вихрем непредсказуемых импульсов (хотя все они, абстракционисты и изобретатели «измов», так или иначе пытались подвести под свою систему рациональную базу). И есть удобный, красивый и методичный Пит Мондриан, чьи картины довольно быстро присвоили дизайнеры и декораторы, увидевшие в них отличное средство от безликости техницизма. Не случайно именно в Америке Мондриан пережил пик признания и понимания – там тоже, как делал и сам голландский художник, больше внимания уделяли не «сути», а «отношениям». Что уж там далеко ходить – окиньте взглядом свою квартиру. И если увидите черные рамки с белыми плоскостями, многоцветные полоски на обоях или на дверцах шкафов, неожиданные всполохи цвета на фоне серого – передавайте привет Мондриану.