Posted 16 сентября 2009,, 20:00

Published 16 сентября 2009,, 20:00

Modified 8 марта, 07:30

Updated 8 марта, 07:30

По ком звонит колокол

По ком звонит колокол

16 сентября 2009, 20:00
Сезон в «Школе драматического искусства» начался с «Маленькой коллекции колоколов и колокольчиков» – своеобразного концертного перформанса, созданного Петром Айду. Это не первая постановка в таком стиле: похоже, что «Школа драматического искусства» постепенно становится площадкой для смелых (часто спорных) музыкальных

В минувшем сезоне режиссер, музыковед Петр Айду вместе с группой артистов сыграл на этой сцене концерт без инструментов, извлекая звуки из бытовых вещей. Классические произведения зазвучали под лязг консервных банок, звон бутылок, стук фанеры, треск прутьев метлы и т.д. Приблизительно так в 1920-е годы по распоряжению Наркомпроса должны были выглядеть концерты пролетарской музыки в сельских клубах. По своему составу оркестры были неполноценными: «смычка рабочего класса с искусством», которая произошла в начале 1920-х годов, требовала серьезных упрощений, избавления от дирижерского диктата. Организовался даже «Персимфанс» (первый симфонический ансамбль), специализирующийся на подобных, примитивных выступлениях. Петр Айду всего лишь реконструировал то, как это выглядело, но получилось действо, которое очень напоминает современный перформанс. Это тот случай, когда новое – хорошо забытое старое. Вообще же музыкальные эксперименты 1920-х годов, погибшие вскоре под давлением соцреализма, еще ждут своего воскрешения.

Очередной эксперимент театра («Маленькая коллекция колоколов и колокольчиков») состоит из музыкальных произведений, которые напоминают колокольный звон. При этом ни одного колокола на сцене нет. Если в «Персимфансе» артисты исполняли произведения Моцарта на консервных банках и стеклянных бутылках, то в новой постановке колокольный звон звучит благодаря фортепиано, клавесину, лютне, фисгармонии, электрогитаре, контрабасу и ударным.

Закон, открытый еще до революции в театральном искусстве: герой не должен кричать о своей любви во всеуслышание. Значительно больше о его любви скажет неловкий взгляд или какой-либо поступок. Примерно то же самое происходит и с музыкой. Отражение колокольного звона Петр Айду нашел даже в тех произведениях, которые сразу не приходят на ум – все зависит от того, как их исполнить. В итоге звуки колокола можно обнаружить в «Виселице» Равеля, «Хоре наковален» Ланга, «Легких ветерках вдалеке» Шарино и др. О том, почему музыкальная лаборатория театра исследует именно звук колоколов, зрителям объяснили в программке спектакля. Колокольный звон (так же, как и музыкальная культура 1920-х годов) стал забытым явлением в искусстве. Язык колокола омертвел и малопонятен современному человеку, хотя прежде являлся стержнем звуковой среды. И то, что звук, воспроизведенный в концерте, тоже является необычным явлением, без слов продемонстрировал Петр Айду. В одной из сцен он надел хирургические резиновые перчатки и запустил руку в открытый рояль, как бы поправляя струну. Были и другие попытки сравнить инструмент с колоколом. Например, музыкант, доиграв произведение, отходит от рояля, а струны продолжают дрожать. Такой же вибрирующий и затихающий звук можно услышать возле часовни, где только что раздался последний удар колокола.

Считается, что колокольный звон обладает самыми разными свойствами. В этом убедились и зрители, поскольку сочинение Корндорфа «Ярило» подействовало на них усыпляюще и многие слушали, закрыв глаза, чего нельзя сказать об исполнении «Хора наковален», когда от мощных ударов по струнам хотелось заткнуть уши. Столь же широкий диапазон (от лечебного до пробуждающего) и у церковных колоколов. Кстати, некоторые ученые выдвигают версию о том, что в древности чума значительно меньше принесла вреда России, чем Европе, именно потому, что выбрация, исходящая от православного колокола, разрушает инфекцию.

"